Восхождение язычника 3
Шрифт:
Когда все требуемое принесли, я отдал следующий приказ:
— Берем щит и оружие, — и первым подал пример, беря щит и копье. Все разобрали, и ромеи, с которыми я ходил в Волин, и новички. — А теперь за мной, бегом, — произнес я голосом, не терпящим споров, и бегом направился из крепости.
Первым за мной побежали Гостивит и Дален, а после и Прокоп с Трофимом, следом присоединились и остальные.
Бежали мы по берегу Волхова, парни обливались потом, но никто не жаловался, следуя за мной. У меня была мысль воспользоваться силой жизни и смыть
Разместившись возле костров, мы поглощали еду.
— Яромир, так что такое марафон, а то я, признаться, так и не понял, это же просто бег с оружием, — раздался голос Гостивита.
— Ты прав, дружище, — кивнул я и позвал: — Фома.
И спустя пару мгновений рядом со мной опустился он.
— Ты же знаешь о битве у Марафона, а точнее, легенду о гонце, который возвестил о победе?
— Да, я читал о тех событиях и знаком с легендой этой.
— Расскажи, а то вон люди интересуются, — со смешком произнес я.
Фома горестно вздохнул, но все же принялся рассказывать. Народ вокруг начал затихать и прислушиваться к рассказу. Расправившись с едой, я нашел Филиппа и Говшу, которые сидели возле костра и о чем-то беседовали.
Присев рядом, я заговорил:
— Филипп, займешься завтра людьми, посмотри, что умеют и могут. Говша, поможешь Филиппу, — дождавшись от них кивков, я продолжил: — Главное, чтобы драк больше не возникало и к вечеру они уставшими были и еле ноги волочили. Как говорится, чем бы солдат ни занимался, лишь бы зае…
Не долго еще просидев со всеми, я уточнил где разместили Божену и Велемира, и отправился туда, к теплому боку своей женщины.
Утром на лодке прибыл Димитр в сопровождении, мы с ним только успели обняться и перекинуться парочкой слов, как к воротам подъехало трое всадников, ведя одну лошадь в поводу, одного из них я узнал. Это был Путимир, дружинник Владимира, с которым я познакомился у него на пиру.
— Яромир, тебя князь к себе требует.
Глава 22
О как! Чем-то знакомым повеяло.
Махнув рукой своим людям, что все в порядке, я забрался в седло, и мы выдвинулись в путь.
Немного отъехав, я решил уточнить, с чего это меня князь требует, а то, может, на собственную казнь везут.
— Путимир, что стряслось, что меня князь требует, я ведь только вчера прибыл? — обратился я к знакомому дружиннику.
Он переглянулся с другими дружинниками, и немного помедлив, все-таки ответил:
— Нам о том только с утра раннего и стало известно, что ты вернулся, вот и отправились за тобой. Ты сильно не переживай, Яромир, князь еще ночью всех травниц, знахарей призвал к себе.
После пояснения Путимира понятней не стало, и я приподнял бровь.
— Добрыню вчера на пиру отравили, — со вздохом дополнил Путимир.
Вот теперь все встало на свои места, отчего князь Владимир меня к себе зовет в числе прочих.
— Коли сможешь помочь и вылечить Добрыню, то награда тебя ждет достойная. Только ты это, аккуратней, что ли. Князь нынче зело злой. Одна из травниц ночью Добрыню каким-то отваром напоила, так его чуть всего наружу не вывернуло, отчего ему еще хуже стало, мы уж думали, все, вышел весь Добрыня. Однако выжил он. Травницу ту за такое дело князь лично отхлестал да в холодной запер за козни ее.
Другие дружинники на Путимира взглянули с неодобрением за его рассказ. Все-таки княжьи дела, а он о них язык распустил. Я же склонил голову, благодаря за информацию и принимая ее к сведенью.
Я, конечно, не дока в лечении отравлений, но, раз Добрыня еще жив, а не скопытился, значит, шансы есть. Меня Снежана и Евсей обучали разным способам лечения, но вот тему ядов мы как-то сильно не затрагивали.
Остальной путь прошел в тишине, я был погружен в свои мысли, а дружинники меня не беспокоили.
Недолгий путь по Новгороду и мы подъехали к крепости.
Возле ворот крепости дежурил десяток бойцов в броне, которые останавливали каждого и вопрошали: кто, куда, зачем?
Если ответ их не устраивал, они просто разворачивали людей обратно.
Когда мы подъехали к ним, один из дружинников, нас сопровождающих, крикнул, что еще одного привезли, и нас свободно пропустили. На следующих воротах процедура повторилась, как и перед взъездом на княжеское подворье.
Въехав на подворье, мы спешились, и к нам подбежал уже знакомый мне по прошлому посещению Горислав.
— Вот, доставили в целости и сохранности, а дальше уже твоя забота, — произнес один из дружинников.
— Конечно, молодцы, — и Горислав перевел на меня взор, — слазь давай, чего расселся.
Я, хмыкнув, спрыгнул с седла.
— Что застыл, пошли, — и он повел меня по подворью, возле каждой двери стоял дружинник.
На самом же дворе пылали костры, на которых стояли чаны с кипящей водой. Возле костров суетились разные люди, кидая в чаны травы. Были старцы с длинными опрятными бородами и мужи в самом расцвете сил, да и женщин разных возрастов хватало. Видимо это и есть мои коллеги, которых собрал князь.
— Вчера на пиру отравили Добрыню, его жизнь надо спасти, во что бы то ни стало, и тогда награда будет поистине княжеской, а коли не справишься, то и наказание суровое, одна уже получила. Один по подворью не ходишь, только в сопровождении, и надейся, что князю на глаза не попадешься, он в печали.
Мне оставалось только кивать на слова Горислава.
— Всемал, — окликнул он одного из дружинников, что сидел на лавочке. Тот неспешно поднялся и подошел к нам.
— Вот за этим следишь, а ты говори, что тебе надобно для лечения? — и с вопросом на меня взглянул.