Восхождение язычника 4
Шрифт:
Зайдя в ворота своей усадьбы, я сразу нашел Филиппа, ведь он хотел переговорить насчет моей женщины.
— Филипп, так что насчет Божены-то?
Он сначала немного помялся, а после заговорил:
— Уйми ее, Яромир, она над холопами измывается, я по-другому сказать и не могу, за любой малейший проступок голодом морит, а тут один об камень косу погнул, так она его избить повелела, а после три дня на воде держать, он чуть и не помер.
Вот те раз, я аж опешил от подобного.
— К Фоме и Ефиму пристает и говорит,
Вот тебе и два.
— А что Венетий? — с улыбкой спросил я.
— Назвал ее глупой курицей, что не понимает, что делает, в общем, поругался.
— К тебе она тоже подходила? — уточнил я.
На что Филипп просто кивнул.
— Понял, спасибо, друг, разберусь и угомоню, — хлопнул я его по плечу.
Вправду, выходит, глупая курица, сама же холопкой была недавно, а сейчас что, власть почувствовала, тоже мне, нашлась Салтычиха. Думал, справится, а вот оно как вышло, не только холопами решила командовать, но и всеми остальными.
Пару минут поисков по округе, и я нашел Божену, которая тетешкалась с Велемаром.
— Яромир, — бросилась она ко мне с объятьями. — А что сразу не зашел, как вернулся, убежал куда-то, или я тебе больше не мила? — начала ворковать Божена.
Я поглаживал ее по голове и даже чмокнул в щечку.
— Ты мне лучше скажи, как у тебя дела, справляешься ли со всем, — елейным голосом поинтересовался.
— Справлюсь, холопы только ленивые, совсем работать не хотят и ничего делать. Ефим да Фома с Филиппом и вовсе не слушают, что я им говорю. А этот старик Венетий так и вовсе оскорбил меня и ничего не делает, только ест и пьет в три горла, накажи его, Яромир, пусть знают, что я здесь хозяйка в твое отсутствие, — начала жаловаться мне Божена.
Я аж охренел от такой подачи, бедная она и несчастная, обижают ее все.
— Вот оно как, — протянул я. — А теперь слушай сюда, здесь хозяин один, и это я. С чего ты решила, что можешь кому-то, кроме холопов, приказывать? — повысил я тон.
— Так ты же сам сказал, что хозяйка я, — задрожавшим голосом произнесла она и вырвалась из объятий, с укором смотря на меня.
— Ой, не ври, не было такого, я тебя поставил смотреть за холопами, а ты что удумала, власть почувствовала, людей голодом моришь? Видимо, зря я это сделал, найди себе дело и не смей больше к холопам подходить, да, и чтобы приказывать не смела ни Фоме, ни Ефиму, ни тем более Филиппу, ты меня поняла? — и я схватил ее за локоть.
— Да как же так, я старалась, — и у Божены начали появляться слезы, — я все для тебя, а ты, — и Божена начала вырываться из моей хватки.
Только у нее ничего не вышло, спустя пару неудавшихся попыток вырваться она заревела, а я отпустил.
— Я все сказал, а ты услышала, — с угрозой произнес я, глядя на женские слезы. Вся эта ситуация изрядна меня напрягала, как будто других проблем нет.
Она
— Сына оставь и иди, — сказал я.
— Эт-то-о, мо-ой сы-ын, — взревела она белугой.
— Мой это сын, оставила, я сказал, и иди, — придавил я взглядом Божену.
А Велемар непонимающе крутил головой.
Подскочив, я вырвал его из рук Божены и, развернувшись, ушел, оставив рыдающую Божену. Я ведь надеялся, что она справится с поставленной задачей, а вот оно как вышло. Видимо, не все способны людьми руководить, Божена не способна. Поругались, да и хрен с ним, помиримся или другую найду.
Держа на руках Велемара, я нашел Ефима за оградой, в кузнице, которую ему построили на опушке леса.
Он вместе с ковалем и двумя молодыми парнями, которых я купил, ковырялся с очагом.
— Ефим, — позвал я его.
— Яромир, а ты уже вернулся, удалось найти инструмент, ведь кузница готова уже, — засыпал он меня вопросами.
— Да, я еще поутру вернулся, не знал, что ли?
— Мы с утра здесь, так что я и не ведал, — легонько он улыбнулся.
— Кое-что купил из инструментов, а также железо есть, что можно ковать, — поделился я с ним.
— Это хорошо, — загорелся парень.
— У меня для тебя задание есть, мне как раз одну вещицу сковать надо.
Ефим в ожидании на меня посмотрел.
— Мне надо сковать иглу, толстую, вот такой длины, — и я показал размер чуть больше своей ладони.
В это время Велемар, сидящий у меня на руках, начал привередничать и проситься его отпустить, и я его поставил на землю.
— Хм, если инструмент есть и железо доброе, за пару дней управлюсь, думаю, да и вон помощники в кузнечном деле разбираются, — кивнул на застывших холопов Ефим.
— Вот и договорились. Над предложением Венетия думал? — решил сразу узнать.
— Думал, наверно, соглашусь, если это не будет мешать мне в кузнице время проводить, — медленно проговорил Ефим.
— Думаю, у тебя будет время, — произнес я. — Насчет инструмента и железа я распоряжусь, чтобы его тебе принесли.
Взяв за ладонь Велемара, я двинулся в усадьбу.
Десяток минут поиска, и я нашел Путяту, который вместе со своими родичами лениво сидел возле ограды и что-то говорил.
Пристально на него посмотрел и, дождавшись, что он обратил на меня внимание, я махнул головой в сторону.
Путята степенно поднялся и, отряхнувшись, подошел ко мне.
— Как тебе? — я обвел рукой округу.
— Хорошо, расстраиваешься тут, да и Филипп все организовал неплохо.
— Это да, — протянул я. — Путята, просьба у меня к тебе есть, если откажешься, я пойму, — завел я разговор.
— Что же за просьба такая? — настороженно протянул он.
— На пиру у Владимира я с парнем одним схлестнулся и побил его. Отец его оказался одним из старших в Неревском конце и пакостит мне, собака.