Восхождение язычника 4
Шрифт:
— Ар-р-р, — вырывался из меня рык, и я заработал топором словно мельницей, отгоняя ближайших врагов и давая время подняться Гостивиту и сориентироваться Могуте, который оказался на переднем крае битвы.
— Дави их, — кричу я всем, и мы начали напирать, выдавливая врагов к воротам. Идти мешают тела, что валяются в ногах, кто-то уже мертвый, а кто-то живой держится за рану и пытается уползти. Рядом тоже раздаются крики боли, а значит, и из моих кто-то ранен.
— На грека напали, Димитра убивают, неревчане наших бьют, — раздались крики
Выглянув из-за щита поверх голов нападающих, благо мой рост позволял это сделать, я сумел приметить, как ворота в ближайших подворьях распахнулись и оттуда начали выбегать мужики, кто просто в рубахе, а кто кольчугу со шлемом успел нацепить. У людей в руках было все подряд, кто во что горазд: у кого дубина, у кого палка, но было также оружие, копья и топоры.
И все они слились в толпу из десятков людей и, не сговариваясь, ударили в тыл нападавшим, которые оказались зажаты с двух сторон.
Воины, атаковавшие нас, в первые мгновения растерялись, а после попытались разбежаться, вот только бежать им было некуда. И они, ругаясь на все лады, начали биться с утроенной силой.
— Поднажмем, братцы, — кричу я со всей силы, начиная давить пуще прежнего.
Бам — прилетает мне в щит очередной удар. Перехватив поудобней топор, я бью в противника, справа с которым сцепился Дален. Лезвие топора входит в плечо врага, несмотря на надетую на него кольчугу, фактически отрубая предплечье вместе с рукой. Дален не растерялся и вмазал топором своему противнику по шлему, оставляя на нем вмятину. Минус очередной вражина, который валится куклой ко мне в ноги.
— Что здесь происходит? Стоять, я сказал, именем князя стоять, — прогремел над битвой чей-то знакомый мне голос. — Вы что творите, я сказал, стойте, — вновь продолжил надрываться кто-то, ведь битва и не думала затихать от его криков. — Именем князя стоять, опустить оружие.
— Назад, — крикнул я и отступил на пару шагов, чтобы глянуть, кто это такой надрывается, да еще и именем князя.
Как только я отошел, меня с двух сторон сразу прикрыли щитами Гостивит и Дален, и я смог рассмотреть, это был Добрыня, который зло на всех смотрел. Рядом с Добрыней было пятеро дружинников.
«А он-то здесь откуда взялся?» — промелькнуло у меня в голове.
Битва начала стихать, а те, кто напал на нас, поняли, что сейчас их никто не будет убивать, и, с руганью ощетинившись оружием, откатившись на улицу от ворот, поближе к Добрыне.
— Так я спрашиваю, чего тут случилось? — раздался гремящий голос Добрыни.
— Так это чужаки на грека напали, вот мы и… — раздался голос одного из наших соседей.
— Не чужаки, это с Неревского конца, я вот этих двоих узнал, — и другой сосед указал на толпу, что на нас напала.
— А ну, выходь из подворья, — перевел на нас Добрыня свой недобрый взгляд.
Медленно убрав за пояс окровавленный топор, я стянул с себя шлем, посмотрев на Димитра, кивнул в сторону ворот и, не задерживаясь, сделал шаг на улицу.
— Ты, убью, — неожиданно один из воинов, напавших на нас, взревел белугой и кинулся на меня с топором.
Шаг в сторону, пропуская его мимо себя, и я со всей дури бью шлемом, что держал в руке, ему по голове, а по округе пошел звон, будто ударили в колокол. Воин без сознания упал. Я краем глаза посмотрел на свой шлем, на котором появилась огромная вмятина.
— Тц, — цыкнул я зубами и перекинул шлем в руки Далену, который мгновенно оказался рядом. Нагнувшись, я под взглядом толпы стянул шлем с поверженного воина.
Это оказался Всеслав, сын Людевита, старшины Неревского конца, видимо, все-таки померла, тварь.
Я аж выдохнул, а сынок сложил все и повел людей по мою душу. Поначалу-то я струхнул, думал, что это дружинники по мою душу явились. А вон оно как вышло, я с довольной улыбкой смотрел на валяющегося в моих ногах Всеслава.
— Так что здесь произошло? — Добрыня обвел давящим взглядом всю толпу.
— Дозволь мне ответить, — и я сделал шаг вперед, привлекая к себе внимание.
— Отвечай, — он вперил в меня взгляд.
— Спасибо, люди добрые, что пришли на помощь, — и я отвесил поясной поклон, — и не дали нас лишить живота этим разбойникам, — указал я рукой на напавших. — У друга я своего Димитра был, со своими людьми. Сидели потчевали, а тут эти неожиданно появились, давай ворота ломать и всякие словеса непотребные кричать нам. Пока они ворота ломали, мы успели надеть броню, да и оружие взять, а потом их и встретили как подобает встречать непрошеных гостей, — позволил я себе оскалиться. — Натиск сдержать мы сумели, а после и соседи наши нам на помощь пришли, ударив по ним, и ты, Добрыня, подошел.
Пока я рассказывал, Добрыня с прищуром на меня посматривал и поглаживал бороду.
— Так и было? — он сначала глянул на меня и, когда я кивнул, прошелся взглядом по соседям, которые подтвердили мои слова разными выкриками.
— А почто Всеслав решил напасть на твое подворье, а, грек? — сурово глядя на моего друга, спросил Добрыня.
— То мне неведомо, уважаемый, я этого Всеслава-то и не знаю вовсе, может, умом повредился или еще чего. Если бы Яромира не было сегодня, он и его люди всех поубивали бы у меня, и соседи не успели бы помочь, — кротко ответил Димитр, выдержав взгляд дяди князя.
— Понятно, поднимите Всеслава, — обратился он к дружинникам, стоящим с ним рядом. — На правеж к князю идем, он решать будет!
Дружинники подняли Всеслава, а вся толпа зашевелилась.
— Могута, Прокоп, остаетесь здесь, присмотрите. Пусть еще Ружица соседям поможет, которых ранили, как вернусь сам, их вылечу, — тихо произнес я.
Среди соседей, пришедших к нам на помощь, было несколько раненых, в основном по мелочи, но все же. А вот среди нападавших раненых было намного больше, и легкими повреждениями они не отделались. Да и не обошлись они без потерь, десяток мертвых остался лежать на земле.