Восхождение Запада. История человеческого сообщества
Шрифт:
Украинским читателям будет любопытно посмотреть на историю своей страны именно в таком ракурсе — как на историю части великой евразийской степи. Кроме того, книга Мак-Нила должна сослужить хорошую службу в качестве антидота на ставшие с некоторого времени модными книги Льва Гумилева: вполне трезвый взгляд на роль Великой Степи, причем без всякой мистики, подобной «вспышкам пассионарности», якобы являющимся результатом космического излучения из глубин Галактики. Вполне реальным вспышкам человеческой активности находится вполне земное объяснение (пусть даже не все согласны со всеми выводами автора).
Даже если «Восхождение Запада» и воспевает в конечном счете триумф Запада (хотя последняя глава весьма далека от триумфальной в собственном смысле этого слова), книга эта все же подчеркнуто неевропоцентрична. Взлет Запада представлен итогом взаимодействия самых различных культур и факторов, часто находящихся за пределами сознательного воздействия людей. Что особенно интересно —
Читая книгу, нельзя не почувствовать, что она все-таки была написана давно. Не думаю, чтобы сейчас автор стал так открыто писать о том, что лишь «высокая культура» имеет существенное значение для исторического процесса. Но дело не в словах, а в том, что истина, как бы то ни было, лежит недалеко. При этом автор не скрывает своей симпатии к простым людям, «винтикам» механизма истории, а часто его жертвам. Но он смотрит на них отстраненно, и иногда это режет слух, пусть разумом и осознаешь правоту Мак-Нила.
Но это последнее незначительное замечание все же не должно воспрепятствовать читателям получить удовольствие от этой интересной, информативной, заставляющей задуматься, хорошо написанной и, как я надеюсь, адекватно переведенной книги.
Почету эту книгу надо прочитать именно сейчас?
Предисловие редактора
Потому что мир меняется быстро и непредсказуемо. С разрушением Советского Союза и завершением ядерного противостояния двуполярного мира, с быстрым развитием стран «мусульманского пояса» пробуксовывают схемы прогнозирования, ставшие привычными за десятилетия (а то и века). Тут невольно задумаешься, насколько прав автор, утверждая, что доминирование Европы сложилось лишь в XV в., да и то довольно неожиданно.
Потому что в этой книге есть «недописанная глава». Завершенная в 1962 г. книга «Восхождение Запада» даже современные ей достижения технологий и политических доктрин не поспешила выстроить в резюмирующий ряд. В ней не рассмотрены ни Великая депрессия, ни Вторая мировая война, ни глобальный социалистический эксперимент, ни вступление в эпоху ядерной энергии и телевидения. Автор остался верен истории, а не публицистике, его футурология осторожна и потому преимущественно точна. С расстояния в 50 лет, уже зная о распаде социалистической системы, о появлении Интернета, глобальных спутниковых систем и генных технологий, о миграционных потоках и наднациональных юрисдикциях, возможно ли смоделировать главу «1950-2000 гг.» и скорректировать аксиомы, в которых с юности воспитаны современники? По крайней мере, восстановить логику развития не с позиций текущих интересов, а с позиций всей истории.
Потому что в ней множество примеров, как развивались события в переломные моменты: и по воле правителей, и по воле событий. Своеобразная инвентаризация легко обнаруживает, что основные рецепты преодоления проблем в разных странах и в разные времена уже опробованы: упор на волевое администрирование, на идеологический энтузиазм, на технический прогресс, на возрождение традиций, на честолюбивых выходцев из низов, на примирение наций и верований. Одни страны возникают стремительно, вопреки всяческому канону госстроительства, и живут потом века. Другие строятся административно талантливо, в согласии с опытом и логикой, но быстро рушатся. Можно ли вообще что-то сделать с системным кризисом страны или целой субконтинентальной цивилизации? Ответы, скоординированные по осям «вероятное» и «реализованное», радуют многообразием.
Потому что эта книга — хороший претендент на электронное переиздание. Само обилие материала вызывает желание призвать на помощь слабому человеческому мозгу математически спрограммированный электронный мозг. Несколькими нажатиями клавиш сгруппировать сходства в категории, четко выстроить разбегающееся многообразие, проверить по списку сотни исторических прецедентов, чтобы не упустить самый нужный. Может быть, будущее книгоиздание и будет таким: в отличие от нынешних оцифрованных копий бумажного (поступательного) текста появятся разноуровневые, интерактивные, поддерживающие прихотливый синтаксис запроса, самообучаемые книги-системы, включенные во всеисторическое пространство-чтение. «Восхождению Запада» нашлось бы в нем почетное место. Но это даже не «недописанная», это «завтрашняя» глава.
Потому что завтра и сама эта книга будет уже другой. Одни книги стареют, не успевая за меняющимся миром своих читателей. Другие — опережают свое время и потом долго живут, пока мир догоняет их. Третьи — не зависят от смены внешнего мира, не отстают от календаря и не забегают — читатели сами находят для них новое востребованное прочтение. «Восхождение Запада» — из третьих. Разумеется, ее не обязательно читать именно сегодня, но завтра она будет уже немного другой.
«Восхождение Запада» двадцать пять лет спустя
Историки рассматривают предмет своего исследования через призму изменяющегося настоящего, поэтому прошлое в их трудах тоже постоянно меняет свои очертания. И любой из них, проживший достаточно долго, чтобы перечесть сбой собственный труд много лет спустя, должен быть готов увидеть приметы тех неизбежных сдвигов, которые привносит время в понимание исторических фактов. Эта банальная истина открылась мне в 1988 г. на семинаре в Уильямеколледже, посвященном моему главному труду — книге «Восхождение Запада». Я читал там лекции как приглашенный профессор и снова перечел эту книгу спустя 25 лет: встреча со старым другом — и старыми призраками [2] — обрадовала и в то же время разочаровала меня.
2
Когда я писал «Восхождение Запада», то, возвращаясь домой, каждый раз проходил мимо вяза с отломанной бурей веткой. Я видел, как дерево медленно залечивает рану и разлом покрывается буйной молодой порослью. Я обычно думал, проходя: удастся ли мне закончить свой труд до того, как дерево залечит рану. Однако вышло так, что я сдал рукопись в печать и через год дерево засохло, так и не залечив свою рану. Мне так и не удалось пройти мимо выздоровевшего вяза с готовой напечатанной книгой в руке.
Когда книга вышла в 1963 г., она имела неожиданный успех. Щедрая похвала Хью Тревор-Ропера на страницах «New York Book Review» и приближающиеся Рождественские праздники быстро превратили ее в бестселлер, и с тех пор она постоянно переиздается. Тираж дешевого издания в бумажной обложке (всего доллар и двадцать пять центов за 828 страниц!) разошелся в течение года, а всего сегодня продано более 75 000 экземпляров полноформатного издания.
Сейчас, в ретроспективе, мне кажется очевидным, что «Восхождение Запада» следует рассматривать как выражение послевоенного имперского духа, царившего в то время в США. И объем, и концепция книги — это проявления своего рода «интеллектуального империализма»: всемирная история берется как единое целое, и предпринимается попытка ее интерпретации на основе разработанной американскими антропологами в 1930-х гг. концепции взаимопроникновения культур. Книга «Восхождение Запада» написана, исходя из понимания контакта с чужеземцами, обладающими новыми, неизвестными знаниями и умениями, как основного фактора, способствующего исторически значимым социальным изменениям. Естественным следствием такого подхода стал вывод о том, что центры высокой культуры (т.е. цивилизации), демонстрируя соседям свои привлекательные новинки, становились для них своего рода раздражителями. Окружающие их менее развитые народы стремились освоить новшества и тем самым получить доступ к богатству и власти, к познанию истины и красоте — ко всему, что дают блага цивилизации тем, кто ими обладает. Однако такого рода попытки неизбежно связаны с необходимостью болезненного и сложного выбора между страстным желанием подражать новому и не менее сильным стремлением сохранить и сберечь те старые обычаи и институты, которые отличают мир жаждущих приобщиться к цивилизации от цивилизованного мира с продажностью и несправедливостями, неизбежно ему присущими.