Восхождение
Шрифт:
– Мы все прошли чрез новое рожденье и знаем: жизнь была и будет вновь – не в прежней, ни к чему же повтореньье, - а в новом совершенно мире, здесь ли? На Паруснике, среди звезд летящем? В Туманностях, быть может, Андромеды!
Леонард взглядывает на Эсту, погруженную в сон. Графиня Анастасия Михайловна тоже дремлет; граф Фредерик тоже. Их осторожно переносят на берег. Выбрав страну света, они погрузились в нирвану. Это происходит по всем палубам. Впрочем, те, кто решил остаться в стране света,
Леонард к Эсте:
– Проснись! Проснись же, Эста!
Эста, блаженно улыбаясь, как Психея, погруженная в смертный сон:
– Что случилось?
Леонард с сожалением:
– И мне сойти придется. Кто-то должен остаться здесь иль на Земле для связи с летящим Парусником среди звезд.
– Подхватив Эсту на руки, собирается сойти на берег.
Диана, целуя спящую Эсту, Леонарду:
– Прощай, мой юный друг! Водил ты долго как демон нас, вводя в соблазны, с тем мы впрямь свершили восхожденье к высям! Опасность велика, но силы света, творящие все новые миры, залог успеха наших устремлений.
Леонард радостно:
– Ты веришь! Рад за Аристея!
Диана с улыбкой:
– Вряд ли погрузишься в нирвану, с Эстой вы уж слишком юны, чтобы не искать все новых приключений, и сойдете однажды вы на Землю… О, какой увидеть бы, все затрепещет сердце.
Леонард со вздохом от волнения, как в их первой юности:
– Прощай, Диана! Может быть, однажды на берегу реки, как на Оке, на дальних уголках Вселенной, мы встретимся, как в юности, еще!
Диана с восхищением во взгляде:
– Да, если наша юность в самом деле бессмертна! Что ж, прощай!
– Обращается к Земле.
– Прости-прощай!
Леонард, опуская на землю девушку:
– Проснись!
Эста смущенно:
– А что? Ужели я заснула? О чем речь шла? Я слышала сквозь сон… Звучал пленительно чудесный голос, издалека, как из глубин Вселенной.
Безмолвье Космоса обманчиво, как тишина лесов, морей и гор, прислушаться, вдруг зазвучит орган, то скрипка звуками взвивается…
Но это фон, сопровожденье, отзвук мелодий жизней, гаснущих в пустыне, над ними раздается женский голос, высокий, мягко-нежный чудной мощи и красоты. Сама Вселенная поет и пляшет, и зовет к свершеньям.
Леонард смеется:
– Так это же принцесса нас звала.
Над горами на горизонте пролетают истребители.
Сурин протягивает руку:
– Смотрите! Там, где высились столбы на горизонте, как ворота в небо, куда вознесся Аристей, похоже, идет воздушный бой и рвутся бомбы - неслышно, не за правду, но зловеще.
Легасов в тревоге:
– Без верхней перекладины ворота, одни столбы, все рушится вокруг, и гул далекий горы сотрясает.
Леонаод, поднявшись на корабль, чтоб лучше видеть:
– Там
Аристей издали, продолжая полет:
– Все в сборе?
Принцесса, оживившись:
– Граф с графиней впали в сон, с решением остаться, надо думать, в Элизиуме.
Леонард с волнением:
– Эста тоже; с нею сойду и я, хотя и тянет очень меня пуститься в странствия с тобой в неведомые дали мирозданья. Но ты как будто в гневе. Что случилось? И гром грохочет над страною света при небе лучезарно голубом.
Аристей, вступая на палубу:
– Поверишь ли? Надеюсь, да. Друзья! Я посетил в Чертогах Духа света, представшего как Феб среди планет с прозваньями богов, известных вам.
Диана с восхищением:
– Он был допущен на Совет богов!
Аристей, рассмеявшись, горестно:
– Явился я как гость, но принят был как пленник, что повинен в нарушеньи границ страны и тишины над миром, с вторженьем самолетов вражьих сил...
Сурин, покачнувшись:
– Что ж, мы со всех сторон окружены?
Аристей с печалью:
– Не мы; угроза над страною света нависла; ледники пришли в движенье, и озеро, сияющее светом, затопит острова и склоны гор, - и Шамбалы земной как не бывало.
В раскатах грома взрывов не слыхать, но бомбовым ударам нет конца.
Легасов заинтересованно:
– Кто с кем воюет?
Аристей, не желая вдаваться в подробности:
– У кого есть сила во устрашенье всех и вся на свете. Безумье силы торжествует днесь.
Леонард, решаясь тоже на некое деяние:
– Теперь я знаю, что мне делать здесь.
Аристей, невольно рассмеявшись:
– Вступить ты хочешь в бой ценою жизни? Но в войнах и погибнет вся планета.
Сурин рассудительно:
– Огонь огнем тушить вдвойне опасно.
Аристей весь в порыве:
– Пора! Пора! В каюты все спускайтесь! Удастся нам взлететь - мы спасены. А с нами и Элизиум теней.
Леонард, вплескивая руками:
– Ах, Аристей, нам и сходить не надо?
Эста, поднявшаяся вновь, чтобы послушать Аристея:
– Нет, я сойду. Элизиум теней мне мил особенно; тому причины, конечно, есть. Прощайте, Аристей!
Аристей обнимает и целует Эсту:
– Элизиум, или Шамбала, или то, что называю я страною света, - то наша связь с Землей, первоистоки мировой культуры, а Парусник – модель, несущая в себе лучшие идеи, какие были или могут быть… Вобрать всего мы не могли, - обращаясь и к Леонарду. – За вами дело!
– Как?!
– В ауре корабля вся ваша жизнь доступна будет нам, через Элизиум, каковой, коль будет он разрушен, вы можете воссоздать…