Восхождение
Шрифт:
— Вы не дали мне объясниться, господин, — служанка снова скромно улыбнулась, сбрасывая плащ… и оставаясь в очень, очень, очень небольшом комплекте одежды.
— Ты… ты чего это удумала? — Сареф от неожиданности уселся обратно в постель.
— Вам исполнилось восемнадцать лет, господин. Это значит, что для вас могут объявить помолвку с потенциальной невестой, с которой вы будете обручены, и с которой поженитесь, когда вам исполнится 20 лет. Следовательно, к этому времени вы уже должны знать, что мужчины и женщины делают в постели по ночам. Потому что и ваш клан, и клан вашей невесты будут ждать от вас наследников.
—
— О, господин, не беспокойтесь, до всего этого вам ещё целых два года, — промурлыкала служанка, приближаясь к постели Сарефа, — сегодня от вас требуется одно: узнать, как эти самые гипотетические наследники будут делаться в будущем. Так что, с вашего позволения, — мягко присев на край постели, она потянулась к штанам Сарефа.
— Эй, эй, — Сареф снова начал подниматься, — а моё мнение никого не интересует? Я не хочу… заниматься этим сегодня! — выпалил он, — у меня… у меня болит голова!
Служанка в ответ на эти слова рассмеялась с такой силой, что Сареф решил, что она сумасшедшая. Но девушка очень быстро взяла себя в руки и, лукаво улыбнувшись, сказала:
— У меня есть прекрасное средство от головной боли. Вот, попробуйте. Обещаю, голова болеть не будет. А если вы скажете, что голова по-прежнему болит — я сразу уйду. Даю слово.
В руках у девушки возник сиреневый пузырёк, который она откупорила и протянула Сарефу.
— Эти благовония надо понюхать, господин. Прекрасно успокаивает нервы.
Сареф послушно взял пузырёк в руки и вдохнул воздух, чтобы через две секунды сказать, что у него болит голова, и выставить нахалку вон. Однако после того, как он вдохнул очень странный цветочный запах, пару мгновений спустя у него отнялись руки, он понял, что не может вымолвить ни слова… и упал обратно на кровать, тупо смотря в потолок.
Наложено Оцепенение четвертого уровня — промелькнуло перед глазами Системное сообщение.
— Ну что, господин, голова не болит? — участливо поинтересовалась служанка, ловко подхватывая пузырёк из рук Сарефа, которые, наверное, стали весить с тонну каждая, — вы скажите, если болит, я сразу уйду. Если же вам хорошо — ничего не говорите, и я пойму, что мы можем приступать к работе.
Сареф с ненавистью смотрел на обманщицу, которая обвела его вокруг пальца, как последнего простака.
— В таком случае, продолжим, — служанка избавилась от остатков одежды на себе, после чего устроилась верхом на Сарефе и принялась расстёгивать его штаны, — вы, главное, расслабьтесь, господин, можете даже закрыть глаза — я сама всё сделаю. Ну, давай, где там наш сочный корешок…
Наконец, служанка добралась до искомого предмета и принялась его массировать. Сарефу было до ужаса стыдно и неприятно, но он ничего не мог поделать. Неужели у него не хватит Силы Воли, чтобы перебороть содержимое этой проклятой склянки?
— Если бы… не… зелье… — с ненавистью прохрипел он.
— Ой, надо же, вы ещё и говорите, — служанка даже не отвлеклась от своего текущего процесса, — но если бы не зелье, вы бы всё равно ничего не сделали бы, господин. Вы бы не смогли сопротивляться. Силы бы не хватило… если вы понимаете, о чём я…
Сареф ощутил новый взрыв бешенства. Мало того, что эта хамка сейчас делает такое… так она ещё и смеет намекать на его увечье?! Ну, ей это так с рук не сойдёт!
Но в этот момент вся злость словно собралась в единственную точку. А потом, маленьким горячим шаром пройдя по горлу и животу, добралась до места на его теле, над которым так старательно работала служанка, и…
— Вооот, пошёл процесс, — с предвкушением сказала та, ловко усаживаясь на него верхом, — давайте, господин, я обманула вас, я сказала вам сегодня много дурных слов! Вы должны меня за это наказать! Давайте, накажите же меня!
Сареф мог только покорно закрыть глаза, понимая, что сейчас он ничего не может с этим поделать. Проклятая тварь! Как и все женщины, мерзкая, двуличная, лживая, продажная… Она не представляет, как он НА САМОМ ДЕЛЕ её потом накажет…
— Ну, вот видите, господин, это было не так уж и страшно, — полчаса спустя служанка деловито натягивала на себя то, что в силу своих размеров в принципе не имело права называться нижним бельём, — всё прошло хорошо. Вы не умерли, у вас не остановилось сердце, даже небо не рухнуло, Система не исчезла и вам даже хватило на это Силы, представляете, какая радость?
— Ты… ты… ты за это заплатишь! — с ненавистью прохрипел Сареф, понимая, что повторного намёка на это больное место он ей ни за что не спустит.
— Так, а мне-то за что платить? — удивилась служанка, — я, господин, всего лишь свою работу отработала. Господин Адейро даже обещал мне в этом месяце хорошую премию. Украшение одно себе, наконец, куплю, давно уже его хочу.
Наконец, набросив плащ, служанка уже на выходе сказала Сарефу:
— Маленький совет, господин. Потенциал в этой сфере у вас есть. И наследников вам делать всё равно придётся. Так что рекомендую в следующий раз не отыгрывать роль фригидного бревна. Поверьте, лучше от этого никому не будет. Ну а теперь — доброй ночи…
Дверь в его комнату закрылась. И Сареф, которого служанка после… дела заботливо укрыла одеялом, закатил глаза. Всё хорошее настроение пропало, словно его никогда и не было.
Потому что он только сейчас ясно осознал, что с ним сделали. Это была квинтэссенция того, что с ним делали в клане всю его сознательную жизнь. Его переделывали под нужды клана, на него давили ради блага клана, его вынуждали развиваться в угоду клану и ради блага же клана использовать способности. И всё это вылилось в то, что сейчас его буквально изнасиловали. Опять же, ради блага клана, всё ради блага клана. А потом ему подберут невесту… о, в этом Сареф не сомневался. Озмунд, несмотря на свой статус Чемпиона, так и не смог кого-либо обольстить, Джайна вынуждена вечность ждать того, в ком истинные чувства появятся быстрее желания овладеть её телом… А вот Сарефу невесту очень быстро найдут, Адейро, вне всякого сомнения, сумеет продать его очень дорого и очень выгодно. Ощущение безысходности навалилось на него с новой силой.
И в этот самый момент нежданно-негаданно в голову пришла мысль об отце. Ведь… ему тоже пришлось через всё это пройти. Уйти из родного клана ради его же блага. Быть с Аолой, хотя они наверняка друг друга не любили. И… нет, Сареф не простил отца, но теперь он был готов хотя бы попытаться его понять. Ведь если тот влачит своё жалкое и бессмысленное существование… то так ли уж стоит его винить в том, что он медленно, но верно продолжает спиваться?.. И хотя ему не было жаль Месса, зато в груди появилось отчаянное желание любым способом, любыми средствами избежать повторения его судьбы…