Восхождение
Шрифт:
Тот небрежно, но ловко уложил ее на землю и повернулся к последнему из беглецов.
— Он хоть сказал почему? — спросил Грейсон, спокойно наблюдая за тем, как наемник поднимает машинку и прикладывает к его шее.
— Мы больше не подчиняемся Невидимке, — ответил Пэл.
Прозвучал уже знакомый щелчок, и не успел Грейсон спросить, что же значат эти слова, как мир перед его глазами начал растворяться.
Он не мог точно сказать, сколько времени прошло до момента его пробуждения, но по ощущениям — не меньше нескольких часов. И едва он очнулся, ему до боли захотелось сразу же «припудрить ноздри», но жажда эта была следствием скорее психологической зависимости, нежели физической. Красный песок достаточно быстро выводился из организма; синдром ломки начинал спадать уже через двенадцать-шестнадцать часов.
Грейсон мог только порадоваться этому факту, поскольку пришел в себя, лежа на полу в некоторой подобии тюремного карцера. Дверь в дальней стене, скорее всего, была заперта, а помещение освещалось единственной светодиодной лампой под потолком. Здесь не было абсолютно никакой мебели, вообще ничего, если не считать, конечно, крошечной камеры наблюдения в углу.
Заставив себя принять сидячее положение, Грейсон несколько минут смотрел по сторонам все еще мутным взглядом, прежде чем понял, что находится здесь не один. Кали полулежала у стены, прислонившись к ней спиной.
— Похоже, ваш приятель все-таки собирается сдать нас «Церберу», — произнесла женщина.
Реплика на секунду смутила его, но потом Грейсон сообразил, что доктор Сандерс не могла слышать их последнего разговора с Пэлом. Она думала, что тот — простой наркоторговец, и понятия не имела, на кого на самом деле работает ее нынешний собеседник.
— Вряд ли он работает на «Цербер», — сказал Грейсон, решив, что некоторая доля откровенности вряд ли повредит. — Вы не знаете, что случилось с Джиллиан?
Женщина покачала головой:
— Я не видела ни ее, ни Генделя.
Грейсон пожевал губу, сосредоточенно размышляя.
— Пэлу известно, что они биотики, — пробормотал он. — Должно быть, решил подстраховаться и держит их отдельно. Вполне возможно, что им не дадут прийти в себя, пока…
Тут Убийца замолчал, внезапно поняв, что не может даже предположить, какую судьбу им уготовил его бывший товарищ.
— Дверь уже проверяли? — спросил Грейсон.
— Они отключили управляющий блок. Открыть ее можно только снаружи. — Кали поменяла позу, закинув ногу на ногу и пытаясь устроиться поудобнее на жестком полу. — Есть какие-нибудь предложения, как нам выбраться?
В ответ Грейсон смог только покачать головой. Сказать тут было нечего, и они так и сидели в молчании добрых десять минут, пока их не напугал громкий скрежет открывающейся двери.
В камеру вошел Пэл, сопровождаемый двумя вооруженными телохранителями. Он поставил посреди комнаты маленький деревянный стульчик и опустился на него. Охранники встали по обе стороны открытого прохода.
— Полагаю, — произнес наемник, — мне все-таки следует объясниться.
— Где моя дочь? — гневно спросил Грейсон, не желая выслушивать никаких оправданий.
— Не волнуйся, она в безопасности. Мы не собираемся причинять ей вред. Слишком уж она ценна. Как, кстати, и твой приятель, — взглянул Пэл на Кали.
— Сколько «Цербер» тебе заплатил? — спросила та.
Пэл расхохотался, и Грейсон почувствовал, как его сердце проваливается в пятки.
— О да, «Цербер» отлично платит за работу, — признал великан. — Верно ведь, Убийца?
Доктор Сандерс посмотрела на отца Джиллиан, но тот старался не встречаться с ней взглядом.
— Так, значит, Гендель был прав, — произнесла женщина, и в ее голосе прозвучала не столько злость, сколько безысходность и тяжесть обрушившейся на нее неприглядной правды. — Вы с Джиро действовали заодно. Как кто-то мог так поступить с собственной дочерью?
Грейсону даже в голову не пришло оправдываться тем, что он не был настоящим отцом Джиллиан. Их не связывали узы родства, но зато он воспитывал ее с младенчества, заботился о ней долгих десять лет, воспитывая и защищая до тех пор, пока девочку не пришлось отдать в проект «Восхождение». Для него в целом мире не было никого и ничего важнее ее. Грейсон и в самом деле стал относиться к ней как к собственной дочери… а иначе все было бы куда проще.
— Этого не должно было произойти, — тихо произнес он. — Джиллиан — особенная. Мы лишь пытались помочь ей развить биотические способности. Желали, чтобы она достигла пика своих возможностей.
— Согласись, это мало чем отличается от того, чем вы занимались в проекте «Восхождение», — усмехнулся Пэл, разглядывая Кали.
— Но мы никогда не подвергали опасности жизни своих учеников! — крикнула в ответ доктор, давая волю своему гневу. — Ничто не может оправдать подобного риска!
— А что, если бы это спасло десятки, тысячи других жизней? — все так же тихо спросил Грейсон. — Что, если твой ребенок может стать спасителем всего человечества? Это оправдывает риск? Как по-вашему?
— Иными словами, — все так же ухмыляясь, добавил Пэл, — нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц.
— Но это не яйца! — заорала Кали. — Это — дети!
— Невозможно спасти всех, — повторил Грейсон слова Невидимки, хотя и глядя при этом в пол. — Выживание человечества требует жертв, принесенных ради общего блага. Альянс не понимает этого, в отличие от «Цербера».
— Так, значит, мы для вас, — презрительно бросила Кали, — просто фигуры, которыми можно пожертвовать?
— Близко к тому, — все столь же жизнерадостно откликнулся Пэл. — Но, понимаешь, «Цербер» хорошо платит, только вот Собиратели — еще лучше.
— Мне казалось, это только миф, — прошептала Кали, явно рассчитывая услышать, что ее разыгрывают.
— О, они вполне реальны. И предлагают весьма кругленькую сумму за здоровых людей-биотиков. Благодаря девчонке и твоему приятелю остаток своих дней мы проживем как короли.