Воскресенье
Шрифт:
Если все упомянутые имена – Сокол и Призрак, были написаны с большой буквы, вероятно, это прозвища. Хотя вполне себе могли быть и фамилиями. Девушка еще раз перечитала письмо. Учитель пения кого-то боялась, но непонятно кого: бывших товарищей – уголовников? Нет. Круглова сложила письмо и убрала в мешок. Не похожа она на тюремщика, убийцу или воровку. Конечно, работать по внешнему виду нельзя, но Женя, где–то внутри прекрасно понимала – Ракицкая не уголовница. Что-то невероятно тяжелое произошло в жизни этой, видимо, глубоко несчастной женщины.
Знала бы Женя, как далека и тяжела разгадка этой нелегкой тайны.
***
– Алло, Нина Ивановна? – Крикнула в трубку Женя, опустив монеты в таксофон.
– Да, а кто это? – Удивленно, и, как всегда, отчужденно, спросила Нинка. – Ой, Женька! Женечка моя! Где же ты там? Как я соскучилась по тебе, родная моя душа! Возвращайся уже, хватит обижаться! Я тебе такое расскажу, не поверишь, Женька.
– Нинуль, я обязательно приеду, только подожди немного! У меня все хорошо. Нинка, есть к тебе просьба.
– Какая?
– Слушай, в Москве, на Тверской–Ямской. 43, живет человек, Портнова…
– Ангелина Петровна, – закончила с улыбкой Нинка.
– Да, а ты ее знаешь? – Удивленно воскликнула Женя с прыгающим сердцем.
– Ну, конечно, дуреха, это же тетя мамина, наш родственник, – рассмеялась Нинка, – а чего ты хотела?
– Да ты же моя радость! – Женя заметила бегущую к телефонной станции женщину. – Нин, я перезвоню.
– Ой, Евгения Марковна, Женечка вы наша! – Задыхаясь, проговорила пенсионерка. – Ой, что же это делается–то, да как же так–то?
– Успокойтесь, что случилось? – Потрясла ее за плечи девушка.
– Убили, ой, убили….
– Кого убили? – Упало сердце у Жени.
– Карасева убили, сегодня ночью. Домой шел его и зарезали, ой, горе- то какое, человек ведь неплохой был…
Оттолкнув женщину, Женя заскочила в уезжающий трамвай и отправилась к рабочим окраинам Берегового.
***
У дома убитого Карасева уже собрался народ: на территории Женя заметила желтые «Жигули» полковника Давыдова. Несмотря на зной, люди не думали расходиться: убийство для Берегового было крайне редким событием.
– Женя, не надо, – схватил девушку за руку Сухов, появившийся из толпы.
– В смысле – не надо? Я должна, я участковый!
– Да вам лучше не смотреть.
«Вот, пока вы там шашни крутите, у нас людей рабочих убивают!» – Раздался голос из толпы.
«Присылают детей работать, а нам разгребай за ними».
– Пустите, – жестко отодвинула несколько человек Женя и замерла на месте.
Убитый Карасев сидел на лавочке перед домом, финский нож торчал в груди. Глаза мужчины были широко раскрыты от удивления. Рядом, схватившись за голову, сидела светловолосая женщина лет 45 – мороженщица из парка Зенитчиц. Ее не пытались увести. Уставившись в одну точку, она что-то шептала и тихо плакала.
«Вам
«Еще несколько часов назад она говорила с ним. Похоже, последняя. Он был жив».
«Держите! Воды!» – крикнули в толпе, когда Женя упала на землю, уткнувшись коленями в острые камешки. «Вам плохо, Евгения Марковна?»
«Жарко просто», – прохрипела девушка.
– Так, уберите ее отсюда! – Подскочил полковник Давыдов и склонился над Кругловой. – Ну, что же, Женечка, в самом деле, я же вам выходной дал. Отдыхайте, мы сами тут разберемся.
– Вячеслав Анатольевич…
– Сухов! – Позвал Давыдов механика. – Забери ее, не видишь, это самое, плохо человеку!
Подхватив Женю на руки, молодой человек понес ее к личному мотоциклу.
– Пустите, что вы делаете?! – Яростно отбивалась Круглова, кусая парня за руки.
–Несу королеву в замок Черномора.
– Какая я тебе королева, монархист несчастный! – Возмутилась Женя, продолжая награждать Сухова пощечинами. – Я – советский милиционер! Я требую меня отпустить, немедленно!
– Да, пожалуйста, – Олег опустил девушку в люльку мотоцикла и нахлобучил шлем на голову, – пожелание исполнено, товарищ участковый.
– Как чучело, – разглядывая себя в зеркало заднего вида, буркнула Женя, – позор. Не смей меня больше трогать, ясно?!
– Ясно, ясно, – Олег завел мотор, – в замок королевы?
– Домой, и по быстрее, – застегнула цепочку шлема на шее Женя. – Хам. Еще и нахал. И это в 27 лет, где успел набраться–то?!
– Жизнь научила, Евгения Марковна, – счастливо улыбнулся Олег Сухов. – Поехали.
***
Мотоцикл обогнул бульвар и выехал к центру города, отсюда направился в другую сторону от Жениного дома. Обдавая пылью окружающих и пугая птиц, «Иж» проехал мост и затормозил у реки.
–Ты зачем меня сюда привез?! – Закричала Женя, срывая шлем и выпрыгивая из люльки. – Я же просила домой, Сухов!
– А, мы уже на «ты», это, несомненно, радует!
– Олег!
– Евгения Марковна, ответьте мне только на один вопрос: за каким чертом вам надо было идти к Скляру, а?! – Он схватил Круглову за плечи и посмотрел прямо в глаза. – Вы дура?
– Что вы… – вырвалась Женя, задыхаясь от возмущения. – Это не ваше дело! И я вам не дура!
–Хорошо, простите. Поймите, он – часть системы, очень важная часть.
– Он преступник, Олег.
– Ну, да, – согласно кивнул Сухов, – только его мама тяжело больна, а отец – пьет. И как быть пионеру Вите Скляру, помощи просить у вашего государства?