Воскрешение чувств

Волган Герман

– С какого черта оно придет? – злобно прервал он свои доводы. – До 47 лет ничего путного не приходило, а сейчас, видите ли, с неба манна посыплется! Не-е-т! Сотый раз на одни и те же грабли я наступать не собираюсь. Гульну напоследок так, что всей губернии хреново станет, а после запишусь добровольцем в монахи. Буду ходить по монастырю и птичек крошками кормить. Может быть, Святой Дух на мою грешную голову снизойдет. А если нет, то подам в отставку и завербуюсь на Север, подальше от этого мрачного городишка.

Глава 4

Он улыбнулся своей же шутке и растянулся во весь рост на травке. Солнышко уже показалось, и в городе стали смолкать охрипшие петухи. Кирилл достал из кулечка приготовленный Наташей с вечера бутерброд, аккуратно откусывая колбасу с сыром, продолжил беседу с собой:

– Ну, а если говорить серьезно, то дело мое пахнет цугундером. Отец Сергий советует подумать уже и том, что ждет меня, после того как

я заверну ласты. А что меня там ждет за мои игрища и блуд сплошной? Ад кромешный, да и только. Хотя я слышал, что вроде Шекспир говорил: в аду пустынно, мол, стало, все черти на Земле. Но это мало утешает. Молиться с утра до ночи я точно не буду, не по мне лбом об пол стучать. А дуриком на облака не пробраться. Думаю, что нужно использовать весь свой потенциал и опыт, направив все это на пользу людям и стране. Но денег у меня нет, а если начнешь усердно приставать со своей помощью, то морду, может, и не набьют, но в полицию сдадут точно. Ведь их столько обманывали и пугали по телевизору, что они даже в зеркало смотрятся с недоверием. А страна как кинула всех в 90-е, так больше призыва сплотиться и вместе подыматься на бой кровавый не вывешивала нигде. Ей нужно только активно-крученное меньшинство, а остальные пусть учатся и выживают как могут. Ладно, в политике я несилен, и пусть со страной разбираются те, кому одного сортира мало. У меня же ситуация попроще – свои мозги в порядок нужно привести. Женам и детям, по-видимому, я нужен как собаке пятая нога. Буду помогать, чем могу, и в их личные дела вмешиваться не стану. Что касается подруг моих фронтовых, то одна вроде нашла свое вымуштрованное счастье. Вторая выгнала меня за нытье и бесперспективность, а Натаха… А что Натаха? Она в церковь ходит, значит, если что, простить просто обязана. Работа? Да чтоб этот гаечный ключ одному Михеечу во сне снился. И остается у меня только моя способность народ разыгрывать, перевоплощаясь в разных идиотов. Но по молодости ладно еще, весело было, а сейчас выть охота от такого итога жизни. Я бы, может, в театр пошел бы работать, только мой талант проявляется разово и действует раз в месяц, за это платить не будут. Там таких гениев – как огурцов в бочке, все Гамлеты, в кого не плюнь. Может, банк грабануть в момент актерского экстаза и смыться в Украину, пусть ищут! Нет, это чепуха, не смогу я линию нравственности преодолеть, ту, что забили мне в самую печенку мои любимые родители. Буду грызть себя за то, что не лежу в гробу с улыбкой честного и непродажного человека. Короче, ноль я без палочки, и мне необходимо снова встретиться с попом. Уточнить кое-какие детали по поводу того, кланяться мне вечно или развести плечи и выдвинуть грудь вперед.

Кирилл резко подскочил на ноги, применив борцовский метод, ведь в юности до первого взрослого разряда дошел как вольник. Солнышко уже шпарило вовсю, и до начала рабочего времени оставалось всего 10 минут. Он лихо подхватил пакет с земли и бегом помчался в гараж, а то Семеныч слюной изойдет за то, что не с кем утреннего козла забить и поматериться вволю. За метров сто до ангара уже слышались выстрелы костяшек об стол и выкрики бравой механической дружины. Когда Кирилл зашел внутрь, то сразу заметил начатую бутылку портвейна под столом у играющих. Их было трое, а перегар, исходивший от них, чувствовался, как от табуна колхозных лошадей.

О, Кирилл батькович пожаловал! – хмельно продекларировал Семеныч.

– Ты как сегодня, с нами, пацанами, или к девкам побежишь в брехучий телефончик играть? Работа отменяется, праздник у меня, моя бабка к дочерям на три дня слиняла. Имею право залечить истерзанные нервы, пока ведьмы на шабаш собрались. Присоединяйся, Кирюша, я угощаю!

Семеныч вообще не пил, так как был запойный, но раз в год срывался, как по природному распорядку. Он объяснял этот факт особым влиянием луны. И он, с этим высшим проявлением насилия, сам справиться не может. Верила ему только тетя Нюра, его жена, так как сильно любила. Обычно это лунное влияние длилось пять дней, и мы спокойно отрабатывали за него. Уважали деда. Но в первый день обильного возлияния алкоголя он не позволял работать никому, а в последующие просто находился в состоянии блаженного сна, с короткими перерывами на прием «лекарства». Отказываться от предложенного стакана было невозможно, потому что память он не терял, а обижаться мог долго. Кирилл сыграл с ребятами пару партий в домино и, выпив с утра два стакана портвешка, незаметно, по-английски, сбежал из гаража к Лизе в магазин. Он уже несколько ночей видел ее во сне и очень хотел помириться, но, зная Лизкин бешеный характер, опасался. А здесь такой благоприятный случай выдался – 100 халявных грамм для храбрости и запой Семеныча. Так что если она проявит свою милость и простит его, то можно будет не вылазить из ее постели несколько дней. А Лиза – это не Наташа. Она просто заслуженный мастер спорта по камасутре. Вдобавок к этому Кирилл совершенно не понимал, чем заслужил такой гнев с ее стороны. Раньше он чудил и обижал свою ненаглядную гораздо крепче. В 10 часов утра в универмаге народу практически не было. Все продавщицы скучали, стоя за прилавками, упершись подбородками в кулачки. Увидав белобрысого Кирилла, оживились и растянули во все хлебало свои профессиональные улыбки, обнажив ряд золотых фикс. Разумеется, все знали об их ссоре и с нетерпением ждали веселого представления.

Кирилл на весь магазин громко поприветствовал ненужных зрительниц:

– Воровкам на доверии мой пламенный привет! Что, девки, памперсы хоть напялили на себя, а то оконфузитесь от смеха?

– Лизка, твой Ромео пришел! Сейчас травиться перед тобой будет. Хотя, по-видимому, первую дозу уже принял на улице, – почти хором загалдели они.

Лиза вышла из кладовой и молча стала поправлять коробки с чаем на стеллажах. Кирилл подошел к прилавку и, упершись обеими руками о столешницу, уставился в ее спину. Тактику поведения с бабами он знал, как никто лучше, – первым произносить слово нельзя. Последует хорошо подготовленный контрудар, причем под хохот трепетно ожидавших этого ее подруг. Лиза минуту копошилась с чаем, затем унесла несколько коробочек в подсобку, наверное для того, чтобы сцедить немного яда из клыков. Вернулась минут через пять и застала своего «врага» мирно беседующим с соседкой Ольгой. Достав журнал записей товара, Лиза шипящим голоском спросила, обращаясь в пустоту:

– Чего приперся? Нинку замуж отдал, а Натаха пинка крученого тебе залепила? К Лизоньке-дурочке опять вернуться надумал?

Раздался звонкий групповой девичий смех. Кирилл мысленно решил:

«Вот, теперь можно включать нашкодившего теленочка и обещать ей что угодно».

Резко подбежав к Лизе, он состроил свою самую жалостливую и в меру привлекательную маску на лице. С трепетом взяв ее за руку, робко промямлил:

– Лизунь, прости! Тяжело мне без тебя, как будто бы кислорода не хватает.

Ему необходимо было играть и врать, хотя по глазам своей подруги хорошо понял, что она его уже простила и сама скучала по нему. Все-таки как мужик для постели он был достойным и умелым объектом. Другого такого она вряд ли себе еще найдет. В магазине наступила гробовая тишина, все жаждущие мести разведенки ждали сурового и окончательного приговора. Лиза же, небрежно бросив ему ключи от своей хаты, тихо, но с гонором сказала:

– Иди домой и жди меня после работы.

Развернулась на каблучках и ушла в кладовую, наверное, вволю наплакаться от своей несчастной и одинокой жизни. В зале раздался разочарованный общий выдох, и Кирилл, как сквозь строй, выскочил на улицу. Там он мигом сбросил с себя роль провинившегося кота и, стукнув себя кулаком в грудь, весело направился в пивнушку. Было совершенно необходимо добавить немного допинга после перенесенного им унижения. Лизочка ему очень нравилась, и ему было хорошо с ней, но то, что не любил ее, знал точно. В местной забегаловке, стоя за столиком с парой кружек пива, он жестко и отчаянно доказывал своим собратьям этого прокуренного заведения, что бабы совершенно правы: все настоящие мужики – сволочи:

– Верить нам нельзя ни при каких обстоятельствах, так как мы не являемся хозяевами своих вожделений. Одно из двух: или ты полноценный мэн, со звериными инстинктами и рефлексами, или импотент – философ, скрывающий свое сексуальное бессилие. Третьего не дано.

Перекрикивая общий гул и стуча воблой по столу, он доносил свою непрошибаемую теорию до умов уже достаточно потасканной аудитории. Сегодня, в предвкушении бурной ночи, Кирилл был восхитителен и в творческом ударе.

Когда Лиза вернулась домой, то он встретил ее во дворе, где усердно пропалывал грядки с цветами мотыжкой. Поигрывая своими солидными мускулами, он озорно доложил ей:

– Принимай работу, хозяюшка, весь двор отутюжил и всех паразитов вывел. Думаю, что заслужил твоего благосклонного взгляда и нежного прикосновения.

Лиза рассмеялась, а опытнейший Кирилл Сергеевич, бросив инструмент в сторону, в два шага подскочил к ней. Схватив ее, как пушинку, на руки, закружил с поцелуями. Она визжала и обзывала его животным, у которого все мозги находятся ниже пояса. Он полностью с ней соглашался. Эта ночь для них стала самой страстной и молодой. Кирилл отдавал все свои силы, реабилитируясь перед ней, а она получала немыслимое удовольствие. Хорошо, что дети снова были у бабушки, а то бы вызвали полицию. Выйдя во двор после ударной стахановской работы, Кирилл потянулся на луну и тихо сказал себе с улыбкой:

– Да! Три дня как с руля, я точно не встречусь с отцом Сергием. Если уж каяться, то нужно добрать грехов до кучи. Лизка не Натаха – пока всего не выдоит меня, от себя не отпустит. Жениться на ней – это значит подписать себе смертный приговор.

Ему было хорошо. Мокрая травка приятно освежала и щекотала босые ступни. А прохладный летни ночной ветерок ласкал спину и грудь, создавая ощущение, приближенно похожее на райское. Возвращаться в постель и будить Лизку смысла никакого не было. Ее сейчас хоть хватай за ногу и таскай до утра по улицам города, реакции не последует. Умотал он ее мастерски, однако и сам был в силах только лишь выкурить сигаретку.