Воскрешенные
Шрифт:
Через несколько мгновений Галя сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула.
— Пожалуй, я не жалею о том, что они со мной сделали. Ради такого выздоровления стоит испытать даже смерть, — сказала она.
Я вновь растянулась около нее. Эйфория, сопровождавшая каждое излечение, разогнала страх перед дикими странниками. Их можно победить, и только что мы с Галей сделали маленький шаг к победе. Но легкой она не будет — мы все еще ничего о них не знаем.
— Галь, это действительно крайне важно. Дикие странники впервые законтачились с кем-то из островитян. Как они с тобой говорили?
Она повернула ко мне уже спокойное, сразу посерьезневшее лицо.
— Кажется, через какой-то прибор. Насколько я их рассмотрела, говорить по-человечески они не могут.
— А как ты дышала?
На Земле, устанавливая свои порталы, они меняют воздух на свой — так им удобнее «работать». Но в ловушке на планете-жемчужине они находились в одном воздухе с гуманоидами — и ничего, вполне нормально функционировали. Ой, а что для них норма? Может быть, в азотно-кислородной среде они хоть и не гибнут, но лишаются каких-то важных способностей? Уже лучше.
— Они засунули меня в прозрачную клетку, там был хороший воздух. А всю эту хрень со мной делали: жгли, щипали, череп сдавливали, руки-ноги растягивали, бр-р-р — такими длинными руками-манипуляторами, знаешь, как в лабораториях с вирусами работают?..
Лапочка… Сколько ж она перенесла…
— Хотели, чтобы ты провела их на Остров?
— Да. Повезло: я случайно разбила «компас», а то страшно подумать, что было бы, если бы они его нашли и догадались, как он действует.
Надо же, как она рассуждает — ей совсем себя не жаль, она не хнычет от обиды и не хвастается стойкостью.
— Почему ты это все терпела? — не удержалась я, надеясь, что в этот раз она не станет примерять образ оскорбленной невинности.
Галя свернулась уютным калачиком и грустно-прегрустно улыбнулась. Напряжения в ней не осталось. Ее тело было расслаблено, как у кошки, оно было счастливо собственному здоровью, и даже грусть, показавшаяся в ее глазах, была светлой.
— Я чувствовала себя такой несчастной, что слабо воспринимала боль. Я несколько дней назад рассталась с любимым. Вынуждена была расстаться. Мне было настолько плохо и обидно, что я получала даже какое-то удовлетворение от пыток: физические страдания отвлекали от сильнейших, которые разрывали душу.
Как же это понятно! Может быть, не всем, но мне — безусловно.
Женское любопытство взяло верх над тактом, и я спросила:
— Кто твой любимый?
При слове «любимый» ее глаза засветились.
— Ты его не знаешь. Он из наколдованного мирка. Я не могла быть с ним, ведь моя жизнь — там, где Остров, а он не мог уйти со мной. Я приходила, уходила, и скоро мы оба поняли, что гибнем. У нас так было, понимаешь? Нам было трудно расставаться. Когда мы находились рядом, то чувствовали нарастающее счастье, и прерывать это чувство было равносильно убийству чего-то лучшего. Какая-то часть моей души была готова остаться там и обречь себя на счастливую смерть, но нечто более сильное велело спасать шкуру. Я ушла, а он завтра женится на другой, с которой был помолвлен до того, как мы встретились. Ты согласна, что от этого можно и в пекло залезть?
— М-да, — посочувствовала я. — А ты не могла выбрать кого-нибудь поближе?
Галя усмехнулась.
— Ты не думай, мне очень нравятся наши парни. Но что случилось…
— …то не лечится, — буркнула я. — Давай расскажем им о твоих контактах с внеземной цивилизацией, вдруг да узнают нечто новое.
Подумав, она кивнула.
— Ты права. Только есть проблема — их найти.
Думаю, с этим я справлюсь. Но для начала надо обдумать один сомнительный момент, а не то очередная беспечность будет стоить огромных потерь.
— Как они тебя поймали?
— Ну… — Галя напрягла память. — Я не стала ждать прямого сквозняка на Остров и вышла в первый попавшийся. Оказалась в теплом таком местечке, с пальмами и солнышком, там и решила дожидаться. Он должен был случиться только через три дня, но мне не хотелось куда-то еще идти. Я переночевала в шалаше из пальмовых листьев, и все следующее утро бродила вдоль кромки джунглей, как вдруг хлоп! И оказалась запутанной в сеть. Потом ничего не помню, пока не очнулась в клетке.
— Они сразу стали спрашивать про Остров?
— Да. Они называли его узлом.
Почему? Дикие всех, на кого натыкаются, хватают и выспрашивают? Ох, боюсь, что нет. На Гале не написано, что она островитянка. Случайность? Возможно, но только отчасти. Я готова поверить в везение диких, но не больше, чем процентов на пятьдесят.
Мир Беспредел, Галя… Эти дороги ведут к Денису. Да и сама Мультиземля, если по честному. Дикие что, тоже, как кскривсы, могут получать информацию из крови? Они ведь ее много из Дениса высосали, почти всю… Но узнали далеко не всё. Словно только фрагменты.
Что же это значит? В нападении на Землю виноваты мы с Денисом?!
От этой мысли я заледенела. Однако тут же в мозг вонзилась другая: не мы, а глупый Жадный бог, замысловато проклявший Германа и придумавший такую жуткую комбинацию для исполнения проклятия! Бог-идиот!
III
С мистификациями пора было кончать, и я без лишних инсценировок вывела Галю прямо к Тиму. То есть, не совсем прямо: на всякий случай мы поблуждали по другим миркам, в которые я пробивала дырки, вызывая из памяти лица старых знакомых, но на базу островитян мы вышли, не скрываясь. Прятать от них способность свободно переходить из мира в мир все равно скоро станет невозможно, поэтому, вспомнив лицо Тима, я пробила дыру так, чтобы оказаться от него не дальше чем в трех шагах.
Ночью определить, где мы находимся, удалось не сразу. Небольшой керосиновый фонарь освещал лишь деревянное крыльцо и обитую облезлой клеенкой полуоткрытую дверь, но потом стало видно, что крыльцо принадлежит одноэтажному белому домику, а вокруг колосится поле… Странное место для базы маленькой, но все же армии.
— Тим! — постучав кулаком в дверь, крикнула я.
Внутри домика раздался слабый шум, и почти мгновенно дверь распахнулась. На пороге появился встревоженный Тим, босой, одетый в футболку и спортивные штаны. От неожиданности мы с Галей отступили на шаг назад.