Воскресни за 40 дней
Шрифт:
– Два года? Тебе ведь сейчас восемнадцать. Выходит, что ты любил его с двенадцати?
– Именно так.
– Офигеть, конечно.
– Однажды я не выдержал и решил на День святого Валентина подарить ему открытку… Он отверг мои чувства. Сейчас я понимаю, это было ужасно глупо, ведь он не знал меня. Когда мне признавались в своих чувствах незнакомые девушки, я старался как можно вежливее им отказать.
– Не думаю, что ты поступил неправильно, – негромко начала Диана, – Сомневаюсь, что были ещё парни, которые ему признавались в любви.
– Будь
– А ты был некрасивым?
– Да, я порвал все детские фотографии с девяти лет. Мама устроила мне взбучку за это.
– Ты ошибаешься. Некрасивых людей не бывает! Бывают разные мнения и видения! – вдруг взбудоражилась Диана, – Если честно, я раньше тоже считала себя страшной. Я никому не нравилась, а если кто-то и обращал на меня внимание, то только бабники. После смерти я узнала, что давно нравилась парню из параллельного класса. Он даже приходил ко мне на могилу.
– Так ты покончила с собой из-за того, что считала себя страшной и никому не нравилась? – я был готов иронично захохотать.
– На то были и другие причины. Более веские. Тебе лучше не знать.
На этом наш разговор подошёл к концу. Диана направилась в свою комнатку, а я остался сидеть возле камина. Я размышлял о пережитом: о самоубийстве, цели воскреснуть и об Алексисе. Теперь, когда я вновь его встретил, уже не мог сидеть на месте и думать о чем-нибудь другом. Все мои мысли занялись только им. Даже на фоне пылающих веток я видел его лицо, и тут же вспоминал неприятное прошлое.
За сегодняшний день Алексис открылся для меня с новых неведомых сторон. Раньше я вспоминал о нём, как о самодовольном парне. Жил надеждами, что он умеет испытывать жалость и сострадание. Теперь мои надежды оправдались – характер Алексиса не ограничивался эгоизмом. Я не мог предположить, с каких сторон он ещё может мне открыться, но сам процесс «раскрытия» его настоящей личности доставлял мне удовольствие.
Глава 10
С раннего утра, когда Диана мило посапывала в своей тёплой постели, и солнце только-только начинало озарять городок, я направился к дому Алексиса.
Вся округа спала.
Я бесшумно перелез через забор и оказался во дворике. Теперь оставалось самое нелёгкое – войти в дом. Призраки моего типа могли касаться неодушевлённых предметов и животных, поэтому ни о каком прохождении сквозь стены не могло идти и речи.
Я оглянулся. Заметил кого-то на веранде. Это был Алексис! Он лежал в круглом плетёном кресле-качалке, завернувшись в мягкое вязаное одеяло кремового цвета. Я не смог сдержать широкую улыбку. На лице парня царило спокойствие. Он спал, словно маленький ребёнок.
На улице было ещё прохладно. Я проверил плотность одеяла: слишком тонкое, чтобы спать под ним в такую погоду. Рядом на широкой табуретке лежала стопка одеял. Я взял самое тёплое и укрыл им парня. Тот спросонья заметил смену температуры и лениво раскрыл веки.
– Что ты здесь делаешь? – сонно спросил он, слегка приподняв голову.
– Э-э-э-э, – я, правда, не знал, что ответить, – Ну, пришёл тебя проведать.
Алексис недовольно замычал и скрылся под одеялом с головой.
– Идиот, не мог потерпеть до утра?
– Но ведь уже утро. Шесть часов.
– Я говорю про нормальное утро, часов так с двенадцати, – Алексис высунул голову из «кокона».
– Тебе нравится спать на улице?
– Не то чтобы… – парень сжал губы и вытянулся, – Просто мама очень любила спать здесь и иногда, когда мы приезжали сюда отдыхать из Амстердама, обязательно спали тут вместе, – он закрыл веки, и выглядело это так, будто Алексис уже провалился в сон.
Я сел рядом с ним, и кресло-качалка под напором моего веса качнулось.
– Я, кажется, просил дать мне поспать, – недовольно пробубнил Алексис.
Ответить я не успел. Свет в доме начал зажигаться, а на фоне задвинутых занавесок проскользнула женская тень.
– Бли-и-ин, – Алексис был готов расплакаться, – Эта недотёпа сейчас включит свою идиотскую музыку и обязательно поставит магнитофон на окно, выходящее на веранду!
Так и произошло. Бодрая девушка выглянула в окошко и установила «No Control» от One Direction. Песня несла в себе сильную энергетику. Алексис, будучи не в силах её выдерживать, начал ворочаться.
– Алексис, любимый, пора вставать! – уж не знаю, как эта девушка умудрилась перекричать песню, – Папа приедет с минуты на минуту уставший и голодный!
– Свали в туман! – огрызнулся парень.
Она, на сто процентов, не расслышала его слов. Алексис довольно груб с людьми, даже с этой девушкой. Как я понял, она приходилась ему сестрой. Полная его противоположность.
Мне стало жаль Алексиса. Только представьте: спите вы, а тут в шесть часов утра прямо над ухом на всю мощь врубают музыку. Убить таких людей мало. Я возненавидел бы весь мир за такое утро и весь день и вечер только огрызался. Поэтому Алексис такой грубый? А пока я сидел и выслушивал с его стороны маты на всех известных и неизвестных мне языках, которые он бубнил под одеялом.
– Ты воплощение самого дьявола, чёрт тебя подери! – самая приличная фраза из всех мной услышанных.
Преодолевая себя, борясь с усталостью, слипающимися веками и состоянием, когда готов завалиться спать в любом месте, игнорировать весь мир, Алексис все же встал. Проклиная всех, кого только можно проклинать.
– Я приготовлю для него пиццу! – радостно провозгласила шатенка. Она вытирала мокрую голову полотенцем и была только в обтягивающих лосинах и майке.
После ванной усталый Алексис сел за стол на кухне, опустил голову, пока сестра грела завтрак. Я стоял рядом с ним.