Воскресное утро. Решающий выбор
Шрифт:
Он наклонился над ней и провел рукой по ее щеке, шее, груди, задержавшись на ее сосках, животе. Скользнул пальцами во влажный треугольник и опустился по мокрым бедрам ниже. Она вся была его! В груди бухало сердце, губы пересохли от волнения. Он даже не заметил, как разделся сам. Где-то у него билась мысль, что сейчас не время рожать детей, и он, как взрослый, должен об этом подумать, и он соглашался с этой мыслью. Но эта мысль продержалась ровно до первого движения. Секундами позже он уже плюнул на нее, заменив утверждением, что это она — его любимая и желанная! Она – станет его женой! Она – уже его жена, которая родит ему его детей! И он не собирается ни о чем жалеть.
Через
И сегодня, одетый в парадный мундир, блестя золотыми погонами и орденом Красного Знамени, он шел к родителям Лены. Он шел просить руки той, которой готов был отдать не только сердце, но и жизнь. Шел и сам нравился себе. Эх! Видели бы сейчас его бывшие одноклассницы! Хотя… к чему? Он уже ничего не хотел им доказывать.
О том, что он сегодня придет, он запиской сообщил Лене на завтраке через ее подругу – у Лены был выходной, а ему комэск дал увольнительную по такому случаю. День был выбран неспроста, в этот день родители Лены должны были быть дома.
23 октября 1941 года.
Где-то под Вязьмой
Сергей Смирнов смотрел, как танки его роты преодолевают препятствия на трассе танкодрома.
После боев под Житковичами и вывода их полка в составе корпуса под Минск он так и остался сначала врио командира роты, а потом с присвоением досрочного звания «старший лейтенант» и вручением ордена Красного Знамени был утвержден в этой должности приказом. Там, под Минском, он передал оставшиеся от роты два последних БТ-7 в резерв, и уже в Вязьму остатки его роты прибыли «безлошадными».
Сначала он не придавал этому значения: как и все, ждал новой техники. Перевооружались «соседи», он лично видел колонны новеньких Т-34, идущих в расположение «Пролетарки». Он даже успел облазить эту новую технику. Она оказалась новой во всех отношениях: башня была совершенно другой конструкции. Танкисты ее прозвали «гайкой» за весьма схожий вид. Внутри эта машина была удобнее. Те, кто успел повоевать на «тридцатьчетверках» предыдущей модификации, сразу же оценили изменения в этой. Двигатель имел больший ресурс, пятиступенчатую коробку передач, более просторная башня была удобнее в обслуживании орудия, командир танка получил башенку над своим люком и вместе с ней хороший обзор. Как сказали те, кто передавал эти танки, была также улучшена бронезащита.
А вот в их полк танки все не поступали. Весь танковый батальон 23-го МСП и его рота в том числе не вылезали из нарядов и караулов. Начальник штаба полка старался максимально освободить все остальные подразделения от нарядов, чтобы они быстрее осваивали новую технику и оружие. Артдивизион хвастался своими новыми самоходками СУ-76, пехота – СКСами и ППСами, а танкисты 23-го полка по-прежнему оставались без техники. Да еще в таком же положении оказался новый полк дивизии, который только формировался.
Смирнов не находил этому объяснения.
И вот с опозданием на три недели им сообщили, что завтра прибудут эшелоны с танками для их батальона, поэтому в наряды назавтра уже готовились пехота и артиллеристы.
После завтрака начальник штаба полка и комбат уехали на станцию.
Весь личный состав батальона сосредоточился вокруг курилки у полевого КПП полка, с нетерпением поглядывая на проселочную дорогу.
Время уже приближалось к построению на обед, когда у дальней кромки леса за полем показалась темная лента колонны. Когда через пятнадцать минут она перестроилась перед КПП в шеренгу и заглох двигатель последнего танка, стало слышно, как чирикают воробьи под крышей штаба и шумит голыми ветвями берез ветерок. Батальон во все глаза молча смотрел на танки. Их танки!
С переднего танка спрыгнул комбат и скомандовал построение.
Когда батальон построился, он подал команду «Смирно!» и, обведя строй глазами, с усмешкой спросил:
– Что? Не ждали? – и, не дожидаясь ответа, добавил: – Родина доверяет вам лучшее оружие, которое она только может сейчас сделать – танк Т-34-85! И надеется, что мы еще лучше будем громить врага! А сейчас – вольно! Разойдись! Можно ознакомиться.
И батальон бросился к танкам! Наводчики осматривали орудия и башни, которые были не в пример больше даже «гайки», командиры танков, взводов и рот осваивались на своем месте, оценивая удобство и обзор. Перегонщики с завода рассказывали о танках и их характеристиках. Минут через двадцать с трудом удалось построить батальон на прием пищи.
Оказалось, в их дивизию поступила первая партия этих машин. Теперь Смирнов понял, почему им не дали Т-34 с башней «гайка».
И сейчас он любовался этими красавицами. Даже легкая зависть к экипажам Т-55 и Т-72 затихла в его душе. Может, потому что он понял – рано или поздно он сядет в Т-55. А потом, возможно, и в Т-72. Страна, не жалея сил, вооружала свою армию. И путь развития танков он представлял себе уже достаточно ясно.
10:00. 7 ноября 1941 года.
Москва. Красная площадь
Военный парад в Москве 7 ноября 1941 года проводили уже с учетом изменившейся обстановки. ПВО города гарантировало отсутствие авиации противника. Поэтому парад начался уже в светлое время суток. Были приглашены послы и военные атташе всех посольств Москвы. И гораздо больше дипломатов на трибунах было корреспондентов отечественных и зарубежных газет.
По заснеженной брусчатке площади шли части Московского гарнизона.
Сталин, стоя вместе с членами Политбюро, Правительства и ГКО на трибуне Мавзолея, с удовлетворением смотрел на проходящие колонны войск. А на гостевых трибунах царил просто ажиотаж. Корреспонденты и атташе лихорадочно снимали проходящую технику, перезаряжали фотоаппараты и снова снимали. Те, кто не подготовился, и пленка у них уже кончилась, метались в поисках запасных, выпрашивая, вымаливая у коллег.
По площади шли представители лучших соединений Красной Армии! И как шли! Появление стройных колонн Т-34 и СУ-76 вызывали восхищение! Следом на грузовиках шли мотострелки. Фигурки экипажей в люках и пехоты в бронежилетах и маскировочных костюмах казались застывшими изваяниями. Но ни у кого не было сомнений – команда! Миг! И эти солдаты сорвутся в едином движении, выполняя приказ!
Были сомнения: показывать иностранцам новую технику или не показывать. Решили пока ограничиться самой новой техникой, уже стоящей на вооружении. Технику потомков показывать не стали. Но понятно – долго шила в мешке не утаишь. Немцы уже не только видели ее, но и испробовали ее возможности на своей шкуре. И главное, эта техника уже в скором времени встанет на конвейеры советских заводов. Хотя брак, нестыковки в технологиях будут иметь место в первое время. Но это уже вопросы отладки производства. Естественно, пусть с опозданием, но и партнеры по антигитлеровской коалиции (сначала через разведку у немцев) получили некоторую информацию. И уже зашевелились у нас. У НКВД и ГБ прибавилось работы. Поступили просьбы предоставить экземпляры новой техники для изучения как союзникам. Но в отличие от той истории, СССР был менее зависим от помощи Запада. Оружие, боеприпасы, танки и самолеты не закупались. СССР брал автотехнику, средства связи, дефицитные материалы и оборудование для заводов. Пока Сталин «кормил» Черчилля и Рузвельта завтраками, объясняя, что техника новая, экспериментальная, потому сырая, и ему стыдно показывать полуфабрикаты партнерам. Вот, отработаем технологию, и тогда… может быть… когда-нибудь… а пока отправили в качестве жеста доброй воли Т-34 первых серий и КВ-1. Тем более что из новых танков в Красной Армии в настоящее время они действительно составляют большинство.