Воскресное утро. Решающий выбор
Шрифт:
Лаврентий Павлович! Вашим людям нужно установить более тесные отношения с товарищем Мао-Цзэдуном и его окружением. Развитие этих отношений становится приоритетным для нас на этом направлении. Оказывать ему помощь в их внутрипартийной борьбе. Филиппу Ивановичу, опираясь на местные кадры из группы товарища Мао, усилить работу в тылу Квантунской армии. Это, так сказать, тайная работа.
На данный момент идет активное перевооружение Красной Армии и ее военно-воздушных сил. Все вчера смогли убедиться в этом на параде. И уже сейчас у нас встает вопрос: что делать со старым оружием? Отправлять в переплавку или?.. На мой взгляд, для нас предпочтительнее «или».
Товарищу Мао мы сегодня можем предложить танки, бронемашины, самолеты, винтовки и орудия. От них требуются люди, которых мы сможем обучить пользоваться этим
7 декабря 1941 года.
Берлин
Гитлер смотрел хронику. Советскую хронику. Смотрел он ее уже во второй раз. Первый раз смотрел в одиночестве. Сейчас вместе с ним в зале сидели руководители вермахта, СД, СС, абвера и представители военно-промышленного комплекса Рейха вместе со своими конструкторами. Эта лента добиралась до Берлина месяц. Еще в середине ноября германское руководство получило снимки с этого парада, сделанные одним из журналистов, двойным агентом СД. На экране по заснеженной Красной площади проносились новейшие русские танки, бронетранспортеры, САУ, их знаменитые «катюши». Русские не показали всего, что у них есть. Однако и то, что он видел, вызывало у Гитлера головную боль. Приступ мигрени овладевал им каждый раз, когда он начинал думать о том, что, оказывается, русские превзошли германский гений, они сделали то, о чем немецкие инженеры еще только начинали мечтать. Головные боли заставили фюрера принимать болеутоляющее. Но поводов для головной боли становилось все больше и больше, и все чаще и чаще он приходил в неистовство, сжимая до боли кулаки от осознания, что ничего сделать не может.
Да! Не вся Красная Армия была вооружена такой техникой. Пока не вся! Но она начинала появляться все на новых и новых участках фронта, сразу же переломляя положение в пользу Советов. Да! Немцы научились бороться с танками КВ и Т-34. Но их становилось столько, что никакая противотанковая оборона не выдерживала. То, что фронт стоит без движения, говорило о том, что русские просто готовятся к оглушительно-сокрушающему наступлению, а не о том, что она непреодолима. Да! Уже проходят испытания новые совершеннейшие немецкие танки Т-5 и Т-6. Но уже на практике доказано, что 8,8-, а тем более 7,5-см пушки, установленные на них, могут поразить «русских монстров» всего лишь с вероятностью погрешности. А десятисантиметровая русская пушка не оставляла даже «Тигру» шансов с двухкилометровой дистанции. Да! Немцы разработали кумулятивные снаряды и ручное реактивное противотанковое оружие. Но дальность выстрела последнего не оставляла стрелку шансов на повторный выстрел. А у русских подобные модели стреляли по танкам с дальности, когда экипаж еще и стрелка не видел. С авиацией вообще плохо. В то время как русские реактивные самолеты, как веником паутину, согнали с неба люфтваффе, немецкие прототипы столь же отставали от них, как голубь из листка школьной тетради от реального самолета. И когда фюрер сделал заключение, что хуже уже и быть не может, оказалось – может! Еще как может! Адмирал Дениц доложил, что на вооружении русских подлодок появились самонаводящиеся торпеды, способные бороться против подводных лодок в подводном положении. И добавил, что русские надводные корабли значительно усилены системами ПВО и на них установлены радары, с помощью которых они способны вести прицельный огонь на предельных дальностях орудий. Истерика, случившаяся с Гитлером после этого, закончилась обмороком.
И сейчас он надеялся, просто надеялся, что эта хроника хоть в чем-то поможет сидящим позади него конструкторам и инженерам.
Нельзя сказать, что они ничего не делали. Немецкая промышленность вслед за русской переходила на промежуточный патрон. Правда, автоматического оружия под него еще не было, а копировать русский автомат Калашникова фюрер запретил – сделать это значило расписаться в беспомощности немецкой нации и признать безоговорочно победу варваров. Ввиду все более масштабного перевооружения Красной Армии в качестве трофеев
Гитлер знал, из-за кого у него болит голова. Она болела из-за шефа военной разведки и контрразведки абвера Канариса. Именно его структура не смогла вскрыть подготовку Советов к войне, именно она не отследила новинки военной промышленности русских, его люди раз за разом проваливали все операции по добыче образцов русского оружия. И когда Гейдрих положил на стол сведения о том, что Канарис не просто англофил, но и поддерживает связь с английской разведкой, его участь была решена.
В этот же день пришло сообщение о нападении Микадо на Тихоокеанский флот США. Успех был предопределен неожиданностью – янки потеряли в Перл-Харборе шесть из восьми линкоров, кроме того, японцы сумели перехватить и уничтожить два из трех авианосцев – «Энтерпрайз» и «Лексингтон», получив таким образом явное преимущество над противниками.
21 декабря 1941 года.
Район Минска
Оганян вошел в кабинет командующего Западным фронтом дважды Героя Советского Союза генерала армии Жукова и, вскинув руку к козырьку фуражки, начал докладывать о прибытии 1-й УА в распоряжение фронта, но Жуков махнул рукой, прерывая его, и с улыбкой заключил в объятия. Это было редким жестом у генерала, имевшего крутой нрав и нелестную оценку со стороны обиженных им. В данном случае Жуков ничуть не притворялся. Он действительно был рад и прибытию в состав его фронта лучшего на тот момент оперативно-стратегического объединения Красной Армии, и то, что командует им именно Иосиф Бакратович.
Первое значило то, что Красная Армия брала инициативу в свои руки после в целом успешных оборонительных операций лета 41-го года. И еще это значило, что именно Западный фронт станет участником стратегической операции. И третье – у него был весьма положительный опыт взаимодействия лично с Оганяном.
Посему Жуков предложил отметить это дело праздничным ужином, пригласив Оганяна и его начштаба полковника Тимохина. Со стороны штаба фронта должен был быть сам Жуков, начштаба фронта генерал-лейтенант Соколовский, заместитель командующего фронтом генерал армии Павлов. Заодно можно было обсудить и предстоящую операцию.
Оганян понял идею сразу и только попросил завтра организовать выезд его с начальником штаба и комкорами в полосу будущего наступления для проведения рекогносцировки. Полное сосредоточение армии было намечено на 20 декабря. Дивизии корпусов комбинированным маршем уже прибывали в районы сосредоточения. Но первыми на место выдвинулись штабы армии, корпусов и дивизий. Вчерне на карте отработанный план наступления требовал привязки к конкретной местности.
Скрыть от противника прибытие Ударной армии было невозможно, хотя для этого были предприняты все необходимые меры. Но именно на этом и строился расчет операции. За «шумом», поднятым этой армией, пропал из виду Особый корпус РГК, усиленный артиллерийской дивизией прорыва.
Немцы не сидели сложа руки эти четыре месяца. Группы армий «Центр» и «Север» лихорадочно закапывались все эти дни, промышленность Германии после огромных потерь в технике была переведена на военные рельсы, и сейчас на Восток шли эшелоны с новыми танками, пушками, бронетранспортерами и самолетами. Причем шла техника, качественно отличающаяся от той, на которой они войну начали. Основным танком стал Т-IV с длинноствольным 75-мм орудием, уравнявшим шансы в борьбе с советскими «тридцатьчетверками». Но оружия, способного гарантированно поражать Т-55 и Т-72, немцы пока не придумали. Еще хуже дела у них были с авиацией. Ничего более, нежели выпустить очередную модификацию поршневого «Мессершмитта», наука и промышленность Германии сделать не смогли. К тому же в июньских боях люфтваффе потеряли более половины своих летчиков-ветеранов, и заменить их быстро было невозможно. Поэтому была резко усилена войсковая ПВО, появились первые экземпляры пока еще примитивных и ненадежных локаторов.