Воскресный философский клуб
Шрифт:
— Меня ставит в тупик вот что, — сказал Джейми. — У «Мак–Дауэллз», наверное, были подозрения на его счет. Вы говорите, Минти объяснила, что именно из–за этого его оттуда попросили. Но если в фирме все знали, то с какой стати ему опасаться, что вы что–то выясните?
Изабелла задумалась. Должна быть причина.
— Может быть, они хотели замять скандал. Это устраивало Джонни Сэндерсона, и он не желал, чтобы кто–то посторонний — то есть мы с вами — узнал про его делишки и раструбил об этом повсюду. Известно, что эдинбургский истеблишмент сплачивает в таких случаях ряды. Так что тут нечему удивляться.
— Но была же вчерашняя ночь, — напомнил Джейми. — По крайней мере, теперь у нас есть что–то более конкретное против него.
Изабелла покачала головой.
— Прошлая ночь ничего не доказывает, — возразила она. — Он изложил свою версию, почему вошел в дом. И будет ее придерживаться, а полиция, вероятно, ее примет. Они не захотят впутываться в личные отношения.
— Но мы могли бы указать на связь этого вторжения в дом с предположениями о нечестных сделках с акциями, — сказал Джейми. — Могли бы рассказать, что говорил Нил, и о картинах тоже. Этого вполне достаточно, чтобы вызвать подозрения.
— Не думаю, — усомнилась Изабелла. — Полиция не может потребовать, чтобы вы указали источник своих доходов. Это не входит в их компетенцию.
— А Нил? — упорствовал Джейми. — Как насчет его заявления, что Марк Фрейзер чего–то боялся?
— Он уже отклонил идею пойти в полицию и рассказать об этом, — ответила Изабелла. — Вероятно, он будет отрицать, что когда–либо говорил со мной. И если бы он изменил свои показания, полиция могла бы обвинить его в том, что он вводит ее в заблуждение. По моему мнению, он не скажет ничего.
Джейми повернулся к Грейс, ожидая, что она его поддержит.
— Как вы думаете? — спросил он. — Вы со мной согласны?
— Нет, — ответила она. — Нет, не согласна.
Джейми взглянул на Изабеллу, которая многозначительно изогнула бровь. У нее появилась идея.
— Нужно, чтобы вор поймал вора, — сказала она. — Как вы заметили, здесь нам не справиться самим. У нас нет никаких доказательств финансовых махинаций. Мы, несомненно, не сможем доказать, что существует связь между всем этим и смертью Марка Фрейзера. Да и вообще кажется, что дело не в этом, — такой связи просто нет. Так что нам нужно сообщить Джонни Сэндерсону, что мы больше не интересуемся этим делом. Тогда он оставит меня в покое.
— Вы действительно полагаете, что он мог бы… мог бы попытаться причинить вам вред? — спросил Джейми.
— Я очень испугалась сегодня ночью, — сказала Изабелла. — Думаю, он на это способен. И сейчас мне пришло в голову, что мы могли бы попросить Минти сказать ему, что она в курсе его ночного визита в мой дом. Если она ему сообщит, что ей известно, будто он мне угрожает, он откажется от дальнейших действий, что бы он там ни задумал. И если со мной что–то случится, то на него сможет указать пальцем по крайней мере один его заклятый враг.
— Значит, нам придется опять встречаться с Минти? — протянул Джейми.
Изабелла кивнула.
— Честно говоря, я не в состоянии это сделать. Может быть, вы…
Грейс поднялась на ноги.
— Нет, это сделаю я, — заявила она. — Скажите мне, где найти эту самую Минти, и я схожу и переговорю с ней. А потом — чтобы уж не осталось никаких сомнений — я скажу пару ласковых слов этому типу, Сэндерсону. И отобью у него всякую охоту сюда заявляться.
Изабелла взглянула на Джейми, и он кивнул.
— Грейс может проявить необходимую твердость, — сказал он и поспешно добавил: — Разумеется, я сказал это в самом положительном смысле.
— Конечно, — с улыбкой сказала Изабелла. Помолчав несколько минут, она продолжила: — Вы знаете, я чувствую, что выказываю удивительное отсутствие силы духа. Я заглянула в очень неприятный мир и испугалась. Я сдалась самым непозволительным образом.
— А что еще вы можете сделать? — сердитым тоном осведомился Джейми. — Вы и так уже вмешались не в свое дело. Больше вы ничего не можете сделать. И вы имеете полное право позаботиться о себе. Будьте же в кои–то веки благоразумны.
— Я бросаю все это, — спокойно произнесла Изабелла. — Удираю, потому что кто–то меня сильно напугал. Именно этого они от меня и хотели.
Досада Джейми стала явной.
— Ну хорошо, — сказал он, — тогда скажите, что еще вы можете сделать. Не можете сказать, не так ли? Это потому, что вы действительно больше ничего не можете сделать.
— Вот именно, — поддержала его Грейс. И продолжила: — Джейми прав, а вы — нет. И вовсе вы не трусиха. Вы самая храбрая из всех, кого я знаю. Никакой трусостью тут и не пахнет.
— Я согласен, — присоединился к ней Джейми. — Вы храбрая, Изабелла. И мы любим вас за это. Вы храбрая и хорошая, и сами этого не знаете.
Изабелла отправилась в свой кабинет, чтобы разобраться с почтой, оставив Джейми и Грейс на кухне. Спустя несколько минут Джейми взглянул на свои часы.
— У меня в одиннадцать ученик, — сказал он. — Но я мог бы вернуться сегодня вечером.
Грейс сочла это хорошей идеей и приняла ее от лица Изабеллы.
— Всего несколько дней, — сказала она. — Если вы не возражаете…
— Не возражаю, — заверил ее Джейми. — Я бы никогда не оставил ее одну, когда кругом такое творится.
Когда он вышел из дому, Грейс последовала за ним и схватила за руку. Оглянувшись на окна, она сказала, понизив голос:
— Вы чудесный, знаете. В самом деле чудесный. Большинство молодых людей и не подумало бы прийти на помощь. А вы пришли.
Джейми смутился.
— Мне это ничего не стоило. Право же, ничего.
— Да, наверное. Но вот что я еще хочу сказать. Кэт избавилась от того парня в красных джинсах. Она написала об этом Изабелле.