Восьмая горизонталь
Шрифт:
пришёл ли. Может он отбирает свою добычу у них? А вдруг он нас просто пока не
заметил? Сейчас увидит и на этом закончится наше земное существование … и он
смотрит - знакомая россыпь изумрудных глаз на черепе тираннозавра - мальчик из
Пекельного мира!
Гл.36
Звучат мысли, словно металлические шарики покатываются по стеклу:- Я хочу
задать вопрос, если мне не понравится в вашей среде обитания, дорогу назад
он присаживается на лапы, закрывая огромной головой раздутое брюхо.
– Чем же тебе не нравится у нас?- пытаюсь мысли облечь в насмешливую форму.
– Скучно, даже шраги нет, пищи много, но она вялая и безвкусная, неинтересно,
настоящей охоты нет, особь не могу себе найти. Вероятно, ваш мир зашёл в тупик в своём
развитии.
– Это как сказать,- я скатываюсь вниз, оставаться на корне нет смысла, захочет, из любой
щели выцарапает. От жуткой боли в разорванной икре едва не теряю сознание, Семён
вовремя поддерживает меня. Прислоняюсь к склону, пот смешивается с дождём, попадает
в оголённые раны, в конец их разъедает. Гашу на губах рвущийся из глотки стон, лишь
кривлюсь.- Если хочешь домой, я открою тебе "дверь", хоть сейчас,- с трудом скрываю
рвущееся из груди торжество и радость. Неужели так просто избавимся от страшного
монстра.
– Нет. Я ещё похожу по вашим дорогам. Ещё встретимся,- обещает страшное существо, приподнимается на членистых лапах, обдаёт нас едким сернистым запахом, стремительно
бежит к реке, прыгает. Вода приходит в движение, словно открываются сотни
водоворотов, из бурлящей воды выталкиваются куски плоти водных существ, но всё
быстро сносится течением. Дождь, последний раз вздыбил поверхность реки и тучи,
клубясь, уходят в разные стороны, Луна засверкала на усыпанном звёздами небе.
Стоим на берегу, он словно покрыт зелёными слизнями, воняет сырыми
внутренностями, икрой, тиной, тошнота подкатывается к горлу.
Первым делом добираемся до реки, крича от боли, отираем себя слизи и крови,
затем открываем крышку на ведёрке с целебной смолой, с наслаждением опускаем пальцы
в янтарную субстанцию. По коже ползут светлые огоньки, боль гаснет. Мажем раны,
происходит очередной раз чудо, раны словно вскипают, рваные края ползут друг к другу, выталкивая из себя всю грязь. Не прошло и пяти минут, как всё рубцуется и даже швы
рассасываются, не оставляя ни малейших следов. Состояние блаженства, ничего не болит, полный покой, лишь появляется здоровый голод. Гостинцы, добрых людей, безнадёжно
испорчены, отстирываем вещи, вычищаем ранцы, затем, ходим по берегу, в надежде найти
свои стрелы, но всё так перемешалось, что с трудом обнаружили лишь с десяток.
Вздыхаем, бредём по берегу, опасливо косимся на
преддверии приближающего рассвета, мы знаем, водяных по близости нет, наш
необычный союзник изничтожил большую их часть, но пережитые воспоминания
заставляют вздрагивать от любой появившейся волны.
По мере движения склоны спускаются прямо к берегу, совсем рассвело, гиганты-
деревья, подступают непосредственно к реке, в перекрученных петлях мощных корней, образовались небольшие заводи, а в них бултыхается огромная медведица с подросшими
медвежатами.
– Рыбу ловят,- останавливается Семён.
Медведица замечает нас, становится на задние лапы, внимательно наблюдает,
затем рычит, нехотя выбирается из запруды, подгоняет медвежат, а они не хотят уходить, но мать тревожно ревёт и медвежата, разбрызгивая капли воды, несутся за ней. На
пригорке она вновь останавливается, шумно втягивает воздух. Мы медленно начинаем
идти, медведица не выдерживает и, ломая молодую поросль, устремляется в чащу леса, за
ней, толкаясь друг с другом, спешат медвежата.
– С человеком знакома, с такой тварью как мы, лучше не связываться,- подытожил я свои
наблюдения.
Семён улыбается:- Нет, она просто не хочет рисковать своими малышами, хотя
человек, наверное, здесь уже тоже наследил,- добавляет он, соглашаясь со мной.
В любом случае дорога в лес открыта. Останавливаемся у заводей, в мутной воде
показывается тёмная спина рыбы, вильнула широким хвостом, шныряет в сплетение
веток и корней.
– Попробуем подстрелить?- неуверенно говорит Семён.
– Времени нет, я не стал бы тут задерживаться, провозимся до восхода Солнца, по пути
кого подстрелим,- бросаю в запруду камень. Он булькнул, в сторону идут ровные круги, ничего не шевельнулось в глубине, рыба нашла лазейку и ушла в большую воду.
Заходим в лес, моментально обостряются все чувства, неизвестно чьи это
охотничьи угодья. Сыро и свежо, с листвы изредка сыплются крупные капли от
прошедшего ночью дождя, тяжёлые птицы с шумом перелетают с одной ветки на другую, слышится чудесное пение соловушек и трескотня шустрых белок, вдали мелькнули
пятнистые спины гигантских оленей.
Останавливаемся у зарослей кустов, похожих на тростник, пробуем руками ветки
ровные, тугие и не ломаются, прекрасный материал для стрел. Не упускаем такой
возможности восполнить свой боезапас. Нарезали две большие охапки, перевязываем
верёвками, закидываем за спину, будет время, займёмся изготовлением стрел.