Восьмая горизонталь
Шрифт:
Существо поддалось вперёд, а сбоку от него всплывает ещё одна рожа, затем ещё и
ещё. Вскоре речка покрылась, словно поплавками.
– Мутанты какие-то,- пячусь, держа перед собой лук. Стрелять не решаюсь, водных
существ, слишком много.
Семён подцепил испуганного волчонка, запихивает за пазуху, застёгивает все
пуговица, выставляет чудовищный топор.
– На утопленников похожи,- лязгнул зубами друг.
испуганным, но топор держит уверенно, в любой момент пустит в ход.
Ближайшее к нам существо не спеша выбирается на берег. Тело оказалось ещё
более омерзительное, чем рисовало воображение, раздутое как у утонувшей лягушки, пупырчатое, белое, с синюшным отливом.
Широкие губы шлёпнулись друг о друга, потекла слюна. На берег выпрыгнуло ещё
более полусотни его соплеменников, из глоток вырываются урчащие звуки и, делая
редкие скачки, приближаются к нам. Не выдерживаю, оттягиваю тетиву, поёт стрела, с
чмоканьем вязнет в желеобразном теле. Существо бесшумно заваливается набок, пятками
отбрасывает мелкие камушки и благополучно издыхает.
Смерть предводителя никак не повлияла на остальных, всё так же прыгают,
пытаются отрезать нам путь к бегству. Стреляю вновь, ещё один труп, вхожу в раж, пускаю одну стрелу за одной, безобразными телами забит весь берег, через них лезут
живые и настырно ползут к нам. Вскоре стрелы заканчиваются, выхватываю меч, Семён –
топор, бросаемся в атаку. Металл режет воздух, с чмоканьем разваливаются студенистые
тела, зеленоватая сукровица брызжет в лица, ноги скользят по скользким кишкам. Нас
хватают, заваливают на землю, кусают, рвут плоть, боль невыносимая, кровь хлещет как
из шланга. Неужели всё? Так бесславно погибнуть, причём омерзительной смертью, ещё
мгновение и нас сожрут раздувшиеся слизняки.
Нечеловеческим усилием Семён сбрасывает с себя целую гору, почувствовавших
человеческую кровь и плоть, водных гадов, выдёргивает меня из жадной кучи, бежим к
склонам, а позади нас раздаётся урчание, кваканье, клокотание, хрипы.
Карабкаемся наверх, летят камни, колючие кусты режут ладони, наши лодыжки
обхватывают жадные пальцы, в пятки вгрызаются мощные челюсти, взвизгиваю, направо, налево наношу удары мечом, рядом кричит Семён, топор высекает искры о склоны.
На наше несчастье, над головой нависает карниз из земли, корней и травы,
взобраться сквозь него невозможно, но на счастье, весят толстые корни, за которые можно
держаться и даже подлезть под них, хоть какое, но
Забираемся за корни, от туда крошим водных гадов. Наконец-то они поняли, что к
нам лучше не лезть, скатываются с обрыва, переваливаясь с боку на бок, ходят как
пингвины, ежесекундно поглядывая на нас, а нам не очень хорошо, кровь течёт с
многочисленных рваных ран, они пылают огнём, но больше ужасает появившейся зуд,
предвестники инфекции. Каким-то образом надо попытаться добраться до ранцев, там
Огненная смола, иначе очень скоро обессилим и рухнем в лапы омерзительным тварям.
– Откуда такие уроды, совсем не похожи на обитателей Земли,- я недоумеваю, одно дело
всякие там пещерные медведи, саблезубые тигры, мамонты, первобытные акулы, но это
такое родное, на фоне сих кошмаров.
– Мутанты, их вывели пришельцы из пекла, это предтечи водяных и прочей нечисти, с
которой столкнётся человек в будущем,- уверенно говорит Семён. Он нащупал за пазухой
волчонка, пытается успокоить, поглаживает взъерошенную спинку. Малыш чудом уцелел, в отличие от своего спасителя, у Семёна из плеча выдран кусок мяса, кровью залит весь
бок, представляю, какие испытывает муки, но он не стонет и даже не кривится от боли.
Я не менее его пострадал, бок исполосован, икра на ноге почти перекушена
пополам, но на моё счастье, артерия целая, а так бы давно истёк кровью и умер. В отличие
от друга, с губ, непроизвольно срываются стоны, боль просто невыносима, словно рану
поливают серной кислотой.
– Если это порождения аммиачных существ, то они должны скоро появиться,- делаю я
неприятный вывод.
– Как ты прав,- с губ друга срывается горький смешок,- на том берегу отблески света.
Всматриваюсь сквозь темноту, действительно, в лесу мелькают слабые огоньки.
– Как же они без своей ядовитой атмосферы преодолевают такие расстояния? Не
удивлюсь, что и здесь уже есть выходы из их разломов.
– Они с собой аммиак таскают,- уверенно говорит Семён.- Помнишь у того странного
человека безобразный горб, я уверен - это ёмкость с газом, они им дышат.
– Это радует, они уязвимы, одной стрелы достаточно, чтоб спустит их баллон,- мне
говорить всё тяжелее, боль туманит глаза, периодически опускается чёрная пелена, предвестники болевого шока. Стараюсь привязать себя к шершавому корню, который
пахнет хреном, даже глаза слезятся.
– Поэтому они наделали мутантов, своих слуг ...так, ты совсем плох,- Семён упирается
ногами о поверхность изрытого осыпями склона, помогает мне привязаться. Мягкий