Восьмая горизонталь
Шрифт:
лошадь. Глаза светятся изумрудным огнём, чешуя отливает сталью, от тела пахнет
пряными травами и мускусом.
– Это не Вирг,- шепчет Семён.
Гл.35
Дракон зависает над головами, изучает нас на предмет съедобности, его смущает
лишь мой меч, выписывающий огненные кренделя и чудовищный топор Семёна, с
сердитым гудением рассекающий воздух.
Он изящно изгибает шею, с шумом фыркает, раздувая ноздри, крохотные
как пыльца огненных цветов развеиваются ветром.
– Сейчас огнём плюнет!- посылает мысль Семён.
Дракон вздрагивает, ощущение, что едва не давится от напирающего на горло
пламени, резко уходит в сторону, опускается на когтистые лапы, изгибается, слышится
звон чешуек, прыгает на плот, в упор смотрит, его изумрудная зелень глаз восхищает, хочется погрузиться в них и, лететь в пространстве зелёного огня.
Светочка вынырнула из-за наших спин, кулачки на боках, глазёнки сердитые.
– Ты такая красивая! Зачем нас хочешь съесть?- с вызовом кричит она.
Дракон спрыгивает на берег, чешуя сверкнула полированной сталью, изгибает
шею, ощущение, что понимает речь ребёнка.
– Отстань от нас, зверья, что ли мало, в лесах?- с гневом пускаю мысль в прекрасную
зелень глаз.
Он наклоняет голову, делает шажок в наше направление, Игорь оскаливается,
выхватывает кинжал.
– Я знаю, как её звать,- звучит тихая мысль Семёна.
– Это она, не он?
– Она совсем юная, как наш Вирг, её кто-то обидел, думаю, люди. Она разъярена, но не
опытна, не то нам давно были кранты.- Семён неожиданно бросает на землю топор, я
неодобрительно качаю головой, но тоже убираю меч.
Дракониху совсем сбивают с толку наши манипуляции, она растеряна, но ещё
весьма зла.
– Тебя люди обидели?- спрашиваю её, стараюсь мысль украсить благожелательными
нотками.
Она фыркает, клуб пламени вылетает в сторону, смотрит на нас, я вновь плыву в её
глазах.
– Драгиния!- восклицает Семён,- мы твои союзники.
– Откуда ты знаешь моё истинное имя, Серебряный человек!- как масло на раскалённой
сковородке шипит она в испуге.
– Мне положено его знать, я Жрец Над Всеми Жрецами, мой храм на берегу океана Кааз.
– Ты житель моего мира?
– Нет, я живу под Солнцем, но ... храм мой там, а твои предки тоже не всегда жили под
землёй, иначе ты не вышла бы на поверхность. Ты, ведь, здесь недавно, как и Андхараш?
– Он исчез, я последовала за ним, когда поняла, что он вышел к Солнцу.
– Нашла его?
Драгиния неожиданно сжимается как пружина, глаза темнеют, в них
зарево из огня, она разъярённо шипит:- Нашла, он ранен людьми.
– Как?!- вскричал я.
– Ты за него переживаешь?- её мысль прошипела с неким удивлением.
– Он меня батей называет,- с грустью говорю я.- Где он? Мы идём к нему, веди нас!
– Ты его отец?- давится огнём Драгиния.
– Он так сам решил,- в неком смущении говорю я.
– Сам так он решить не может,- в её мыслях звучат хрустальные колокольчики.
Неожиданно она подходит к нам, обнюхивает как лошадь:- У вас нет злой силы,-
успокаивается она.
Светлана Аскольдовна в своём репертуаре, девочка моментально оценивает
ситуацию, смело подходит к ней и гладит шею:- Ты такая красивая и добрая,- лепечет
девочка, затем и Игорь присоединяется, даже пытается залезть на дракониху, но Светочка
запрещает.
– Невероятно!- фыркает Драгиния.- Впервые встречаю людей, от которых тает моё сердце.
– Люди все разные,- звучит мысль Семёна,- и драконы тоже.
– Вот почему я не могу с Виргом связаться,- с горечью догадываюсь я.- Он серьёзно
ранен?
– Серьёзно. В него стреляли из какого-то тяжёлого лука, стрела как копьё. Он умирает.
– Что мы ждём! Скорее к нему!- я накидываю на спину ранец, тороплю Семёна.
Драгиния почему-то выглядит невероятно несчастной, не двигается с места.
– Мы готовы,- с удивлением смотрю на неё.
– Не успеем, вам идти туда не меньше сотни дней, были бы у вас крылья, а к тому же, чем
вы сможет помочь?
– У нас есть смола ходячих деревьев,- в отчаянии вспоминаю я.
– Слышала о ней, она волшебная, но вы всё равно не успеете.
– А ты сама не сможешь помазать!- пискнула Светочка.
– Когтями, что ли,- горько усмехается Драгиния.
– Была б ты побольше,- вздыхает Семён,- донесла бы нас.
– Мы полетим!- вновь пищит девочка.
– Да, конечно, пущу я вас,- грозно сдвигаю брови.
– Дядя Никита, а ты нас привяжи!- предлагают дети.
– Он умирает,- прислушивается к нашим разговорам и улавливает мысли Драгиния.
– Ты не выдержишь детей,- с сомнением говорю я.
– Они оба весят меньше барашка,- насмешливо говорит она.
– Всё равно опасно.
– Опасней в лесу,- неожиданно встревает Семён.
Я задумался, а ведь действительно?
– Дядя Никита, привязывай нас!
Решаюсь, подхожу к Драгинии:- Они мне очень дороги, понимаешь?
– Знаю это чувство, буду беречь их как своё пламя в груди,- она выдыхает клуб огня, не
сводит с меня гипнотического взгляда.