Восьмая горизонталь
Шрифт:
Эдуардович! Сам виноват, злость и вседозволенность сгубила.
Садимся за стол. По началу, на нас многие бросают неприязненные взгляды, затем,
после рюмки, другой, кстати, мы ни-ни, в отличие от бывшего хозяина, законы не
нарушаем, полезли к нам обниматься. Изъявляют нам высокое почтение, восторгаются
храбростью и т. д. и т.п. Мордастая баба, под конец застолья, разрыдалась, обозвала нас
сынками, слюняво чмокает в щёки - впрочем, самая обычная
балалайщиков, те как взъярили, дом с фундамента едва не слетел. Всё же, какие радушные
люди!
Прощались уже под вечер, народ вывалил из хаты, горланит песни, обнимаются,
бабы виснут на наших шеях. Чернобородый, кстати, он оказался старшим зятем, Бориса
Эдуардовича, Григорий Охлобыстин, притащил нам наши ранцы, забили всякой всячиной.
Я мимоходом, прихватил артефакты и ведёрки со смолой, и мы, под бренчанье балалаек, расстались.
Безусловно, идти в ночь, высшей степени абсурдно, но и так сидели как на иголках.
Жена, то есть, вдова Фёдора, в любой момент может обнаружить мертвеца в погребе и, тогда у нас начнутся новые проблемы. Уж лучше к первобытным зверям, чем оставаться у
этих, благожелательных людей, настроение, у них, быстро меняется, сейчас с хлебом и
солью, завтра - на кол.
Без помех выходим с посёлка. Нас все знают, воины у ворот, жмут руки,
высказывают своё почтение, сожалеют, что уходим., но никто нас не удерживает, по
закону - мы свободные люди.
Пытаюсь связаться с Виргом, но он невнятно сообщает, что в каких-то горах и,
мысленная нить обрывается, он далеко и он занят.
Вспоминаем Росомаху, не выдал, пришёл на помощь, необычный человек и его
можно понять, он высокого полёта, для него, данная ситуация - большая политика, такие
люди чтят своих царей и чужих правителей. В данный момент, у нас не идёт война друг с
другом, только готовимся. Уверен, даже если бы мы воевали, он отпустил бы меня,
Аскольда - вряд ли. Для него, было бы большой честью, ворваться к нам в город и
потребовать от меня, сложить оружие, вот тогда бы он стал героем, вот тогда пленил бы
меня, тогда, это было бы правильно. Росомаха не торопится, делает своё дело и правильно
его исполняет. Поэтому он второе лицо, после императора Вилена Ждановича.
Единственное, что могу сказать, сожалею, что он не с нами. Хотя, если разобраться, два
таких человека, как князь Аскольд и генерал Виктор Павлович, понятие несовместимое.
Темнеет быстро, впереди лесная чаща, на душе тревога, дети болтают друг с
другом, тискают, очумевшего от ласок, волчонка. Жёлтая Луна показалась из-за верхушек
сосен, ухает сова, в зарослях завозилась ночная живность, внезапно слышим
истеричный вопль, жена Фёдора заглянула в погреб.
Гл.34
– Наше время истекло,- вздрагиваю я, взбрыкиваю плечами, чтоб ушёл озноб,- уходим в
лес, зверьё менее кровожадное, чем люди.
– Звери не кровожадные, не соглашается Семён,- пищу добывают, больше чем съедят, обычно не убивают, это люди испорчены, всё им мало, а то и ради удовольствия убивают,-
Семён с лёгкостью несёт топор, случайные ветки, попав на остриё, состругиваются словно
от лезвия бритвы. Идёт легко, но шаг тяжёл, как у медведя, он заботливо подгоняет Игоря, когда тот, зазевавшись на очередного светляка, тащит за собой Светочку.
Дети, вырвавшись из лап бессовестных людей, отдыхают душой, они не понимают,
что мы уходим неизвестно куда в ночь. Что ждёт вон, за теми тёмными кустами? Вдруг, там залёг первобытный хищник, пуская слюни, в предвкушении вкусного ужина. Они
безгранично верят нам, настроение приподнятое, поочерёдно ласкают, обессилившего от
внимания, волчонка. Зверёк возбуждённо ловит ночные запахи, крутит головой, иной раз, пытается вырваться из крепких объятий мальчика, но Игорь знает, зверёнышу одному не
выжить в лесу, судьба у него такая, жить с человеком.
Идти страшно, совсем стемнело, сосны шумят на ветру, хлопают крыльями ночные
хищные птицы, где-то слышится тяжёлая поступь лесных гигантов, трещат ветки, падают
сгнившие у корня деревья, в любой момент наткнёмся на любителей полакомиться нашим
мясом.
Толстая шапка из хвои приятно пружинит под ногами, шишки отлетают в сторону,
спотыкаемся о многочисленные муравейники, осторожно обходим лохматые лианы, как
следствие, их любят многочисленные паукообразные, в сплетениях гибких колец,
разворачивают свои ажурные постройки, иной раз, пробежит по упругим ветвям длинная
сороконожка, шелестя многочисленными лапками - быть укушенными не очень хочется.
Ночные звуки постепенно заполняют пространство. Их мало, но в ночи они
явственно разносятся вокруг - резкие, тревожащие душу.
Детишки умолкли, волчонок встревожен, его будоражат ночные звуки и запахи, он
водит острыми ушами, нюхает воздух, вздрагивает, поскуливает, пытается глубже
заползти под курточку Игорю. Его успокаивают, но он весь извёлся, наверное, многие
запахи он знает и боится их хозяев.
Меч оголяю, держу остриём вперёд, сзади, неслышно идёт Семён с чудовищным