Восьмая горизонталь
Шрифт:
не осыпается. За пару часов спускаемся к подножью плато. Выбираем путь к реке.
Впереди девственные леса, тысячелетние дубы шумят ветвями, в густой траве
шныряет множество живности, семья диких свиней, с довольным хрюканьем подрывают
корни, выуживая дождевых червей. При нашем приближении, целые стаи птиц взмывают
ввысь. Саблезубый тигр угрюмо поднимает лобастую голову, угрожающе клокочет
горлом, но сталкивается с взглядом Семёна, раздражённо
глазах, пятясь, исчезает в густых зарослях. Правильно решил, лучше поискать дичь
попроще.
Семён идёт мощно, как медведь арктодус, словно невзначай, закинув на плечо
чудовищный топор. Волчонок с гордостью посматривает на зверей с высоты куртки
своего обожаемого человека.
Путь к реке неблизкий, но сравнительно лёгкий. Вскоре стали попадаться следы
хозяйственной деятельности людей. На лужайках сушится трава, грудами лежат
заготовленные ветви под дрова, пустующий загон. Видно при Дмитрии здесь жили бычки, а сейчас изгородь сломана, хлев сожжён. Как он и говорил, видим скошенное как седло, гору, затем блеснула поверхность реки, вдоль берега утоптанная тропа.
Удвоили осторожность, думается мне, Стёпка с командой, не оставит этих людей в
покое, в любой момент может нагрянуть, да и Марина может пустить стрелу, другую, вполне естественно, нервы у неё, ой как, напряжены. Накаркал, раздаётся характерный
звук стрелы, падаем на землю, в стволе ближайшего дерева вязнет дрожащая стрела.
– Вот так ты гостей встречаешь!- кричу я.
Вторая стрела пронзает штанину. Откатываемся к воде, прячемся за борозды
речных намывов.
– Не балуй, Марина! Хоть спросила, кто, откуда!- силюсь её рассмотреть в мешанине из
листьев.
Тишина. Томительно тянется время, тело затекает от неудобного положения.
– Или это не Марина, а Александр и Евгений?- выкрикиваю я.
– Кто вы такие? Откуда знаете наши имена?- прозвенел встревоженный женский голос.
– Мы от Дмитрия!- грустно выкрикиваю я.
– Где он?- голос явственно дрогнул.
– Нам встать можно? Или разговаривать с тобой лёжа?
– Оружие бросайте и вставайте!
Семён демонстративно откидывает топор, я отшвыриваю лук, снимаю меч с пояса,
так же бросаю в сторону, встаём.
– Отойдите в сторону!
Нехотя отходим, пытаясь рассмотреть незнакомку.
– Дальше!
– Может, нам вообще уйти,- буркнул Семён.
– Стойте, где стоите,- смягчилась женщина. Листва расступается. Невольно залюбовался.
Высокая, безупречная фигура
лице, на плечах накидка из зелёных веточек - неплохая маскировка.
– Что с ним?- спрашивает она, держа нас на прицеле.
– Ты лук опусти, мы перед тобой безоружны,- с укором говорю я, лихорадочно пытаясь
найти какие-то слова, чтоб её не сильно ранить.
Марина нехотя опускает лук, в упор смотрит мне в глаза, не выдерживаю, отвожу
взгляд.
– Я так и знала,- тихо говорит она, без сил опускается на землю.
Подходим к ней, садимся рядом. Она безучастна.
– Дмитрий сказал вас отвести в Град Растиславль,- мягко говорю я.
– Да, да,- сейчас соберёмся,- говорит она, но продолжает сидеть.
– Мама!- слышим мальчишеские голоса. Выходят два подростка с луками.- Папа умер, да?
– Да,- тихо говорит она.
Женщина не рыдает, но от этого ещё хуже. Взгляд окаменел, она, словно умерла.
– Вещей много?- серебряный взгляд Семёна полный сострадания.
– Что?- словно очнулась она.
– Мы поможем вам собраться,- Семён ласково трогает её за плечо.
Ребята подошли к матери, уткнулись ей в грудь. Она взъерошила им волосы:- Всё,
собираем вещи,- она решительно встаёт.
Глядя на эту женщину, я понимаю, почему до сих пор они выжили, она истинная
Амазонка.
Их дом оказался настоящей крепостью, выстроен из толстых дубовых брёвен,
окружён остро заточенными кольями. С одной стороны дома, неприступные обрывы, с
другой, несёт свои бурные воды река.
Сборы были недолгие. Она окинула взглядом своё жилище, первым делом собрала
оружие, сложила в наплечную сумку совсем немного вещей, сдёрнула с
верёвки копчёные куски мяса, ребятам приказала набрать в баклажки воды.
Когда уходили, ни разу не оглянулась. Мальчики идут суровые, лица обветренные,
тела гибкие и крепкие. Вырастут настоящими воинами, в этом я не сомневаюсь.
Она не о чём не расспрашивает, губы плотно сжаты, но в глазах - огонь. Ребята с
интересом поглядывают на нас, особенно на Семёна. Волчонок высунул хмурую
мордашку, недоброжелательно косится на мальчишек.
– Он ручной?- не удерживается один из ребят.
– Не знаю,- искренне признаётся Семён,- не приручали. Живёт с нами, его мой сын спас.
– А где он?
– Далеко,- неопределённо махнул рукой Семён.