Восьмая Марта
Шрифт:
— Вот именно. А что с твоими глазами, Софочка? — поспешила я перевести тему.
— А что с ними? — встрепенулась Софи и полезла в сумочку.
— Не придуривайся, а-а! Они зелёные!
— Ну, конечно, зелёные! Изумруд больше всего подходит к моему новому цвету волос. Как тебе, кстати? — подруга тряхнула огненной гривой, обдавая меня ароматом ванили и бергамота.
От движения плеч тонкая ткань блузки на её груди натянулась, а у проходившего мимо Жорика заплелись ноги, и он чудом не пропахал носом пол.
— Согласна, твои глаза теперь прекрасно контрастируют с цветом волос, но твои бидончики, — я стрельнула взглядом в её выдающуюся грудь, — гораздо больше подходили вчерашней ветреной блонди.
— Ах ты, моя язвительная коротышечка! — И Софи, которая возвышалась надо мной лишь благодаря своим дизайнерским ходулям, обвила меня рукой за шею и звонко чмокнула в висок.
Подавляя своим новым кошачьим взглядом мой возмущённый протест, она скомандовала:
— Пошли, мой пупсик, обсудим стратегию, как превратить милую синеглазую послушницу в роковую женщину.
Это она обо мне, что ли?
— Эти звуки до сих пор звучат у меня в ушах, — возмущённо завершила я своё повествование.
— Так ты чо, завелась от них? — Софи хитро прищурила чересчур зелёный глаз.
— С ума сбрендила? Да она верещала, как кошка, которой хвост отдавили.
— А он? — Сонька аж губу закусила.
— Что он?
— Ну, он тоже звучал?
— Не-э, такого бы мои уши не выдержали.
Сонька запрокинула голову и громко расхохоталась, привлекая внимание всех посетителей кафе. И привлекла, кого не надо!
— М-м, зайки, как у вас тут весело, — мой братец собственной наглой персоной навис над нашим столиком и уронил глаза в вырез Софийкиной блузки.
— Твои зайки пасутся возле твоего дома, — огрызнулась я, злясь прежде всего на Соньку, источающую вокруг себя сексуальные флюиды. — Слюну подбери.
— А что, уже капнуло? — заржал Сашка и, резко сдвинув меня своим тощим задом, примостился рядышком. — А я за пончиками заглянул, а тут вы — такие красивые. Однако, говоря «Вы», пялился Саня исключительно на Соньку.
— Слушай, покупай свои пончики и иди уже отсюда, у нас разговор.
— Котёнок, а ты чего это фырчишь на меня, заболела, что ли? — брат, наконец, обнаружил моё присутствие и ласково обнял меня за плечи. — Да и видок у тебя какой-то неважнецкий.
Ну, спасибо тебе, добрый родственничек! Я дёрнула плечами, пытаясь стряхнуть с себя Сашкины руки, перевела негодующий взгляд на Соньку и по выражению её лица прочитала: «А я предупреждала, что ты выглядишь, как чувырла!» Смирившись с диагнозом,
— Сань, может, тебе денег дать?
— А у тебя есть? — встрепенулся он, — а то я чёт поиздержался.
Я закатила глаза, оставляя без комментария фразу, ставшую уже девизом, и окунулась в телефон, чтобы пополнить поиздержавшийся счёт брата. Иждивенцами в нашей семье были только мы двое, так как мы оба учились на дневном. Санька иногда подрабатывал, но этих денег, как он говорил, ему даже на презервативы не хватает. Ну, что тут скажешь? Я дала ему, конечно, совет — дельный в моём понимании, но брат не оценил.
В отличие от Сашкиной моя карта пополнялась часто и очень щедро. Кроме родителей, высылавших нам с Саньком скромные суммы два раза в месяц, меня очень активно поддерживали братья. А вот от них деньги падали каждые пять-шесть дней и всегда крупными суммами. Родительские грошики я откладывала, чтобы потом им вернуть, а на средства старших братьев жила очень комфортно и Сашке помогала. Его-то, беднягу, братья так не баловали.
— Девчонки, а по какому поводу у вас веселье, мне расскажете? Я тоже хочу посмеяться.
Игнорируя его вопрос, я завершила манипуляции с переводом, и когда в Сашкином мобильнике пиликнул вожделенный сигнал, братские объятия стали крепче.
— Да рядом с нашей Манькой поселился замечательный сосед, — радостно объявила Сонька, — а в результате наша малышка не выспалась.
— Не понял, — нахмурился Сашка и с подозрением уставился на меня.
— Что? — вскинулась я. — Что ты там себе уже надумал?
— Это что у тебя за сосед? Ты поэтому так выглядишь?
Ну, это уж слишком!
— Как? — с отчаянием вскрикнула я, чем заставила посетителей снова обратить на нас свои любопытствующие взгляды.
— Слышь ты, Отелло, а ты ничего не перепутал? Она, на минуточку, тебе сестра, а не жена, — вмешалась Софи.
— А ты не лезь! — рявкнул на неё Сашка.
Дурак, что ли? С Софийкой так нельзя разговаривать.
— Та-ак, а ну давай двигай отсюда за пончиками, хрен мамин, — Сонька с угрожающим видом приподнялась из-за стола, являя посетителям свои 100-50-90, ну или около того.
— Спрячьте жало, мисс, я возбуждаюсь, — Сашка перегнулся через весь стол и чуть ли не носом уткнулся в Сонечкину грудь. Но Сонька не была бы Сонькой, если бы за ней не осталось последнее слово или…
Она медленно облизала ложку, которой ела мороженое, и смачно зарядила ею Сашке по лбу.
— Один-один, — вырвалось у меня вместе со смешком.
— Мы ещё поговорим! — прошипел братик и, сопровождаемый насмешками зрителей, выскочил из кафе.
— Без пончиков остался, — жалостливо проговорила я, наблюдая в окно, как мой братишка переходит через дорогу, потирая пострадавший лоб.