Восьмая могила во тьме
Шрифт:
– У него на стене были фотографии папы.
– Ты торчишь в монастыре уже восемь месяцев. Тебе-то откуда знать?
– Мне кое-кто помогал.
– Несмотря на то, что я просил тебя не лезть?
– Типа того. В общем, у него были папины фотки.
– Как бы то ни было, сейчас у нас ничего нет. А поскольку впаять ему нечего, у меня связаны руки.
И тут мне в голову пришла идея. Мощно пришла, как если бы я в темноте вписалась лбом в косяк двери. Говоря по телефону, я притопала в гостиную, чтобы поторчать рядом с мистером Вонгом.
– Дай ему трубку, - сказала я Диби.
– Так нельзя,
– Скажи ему, с кем ты разговариваешь, и передай привет от отца Гленна.
Что-то мне подсказывало, что чувак в курсе, кто такой отец Гленн – священник, которому не так давно я помогла разобраться с демонским логовом. Именно отец Гленн рассказал мне о досье, которое собирают на меня в Ватикане. Сама по себе напрашивалась мысль, что священник и чувак, который за мной следил, как-то связаны.
– Ну ладно, не клади трубку.
Пару минут спустя в телефоне раздался робкий мужской голос:
– Алло…
– Ну привет, блондинчик. За кем из моих знакомых ты сейчас таскаешься?
– Не понимаю, о чем речь.
– Ватикану уже пожаловался?
– О чем?
– О том, что твоему прикрытию хана?
– Вынужден повторить, но я действительно не понима…
– А давай-ка мы пропустим всю эту дребедень и перейдем сразу к делу. – Я не стала давать ему время на ответ, надеясь дезориентировать гада. Авось проговорится. – Ты расскажешь моему дяде (а ты прекрасно знаешь, что он мой дядя), кто следил за моим отцом. Я в курсе, что у тебя были фотки папы и какого-то мужика. Выложишь все как на духу – и я никому из Ватикана не расскажу, как по-царски ты облажался. Capisce [9] ?
9
(Ит.) Ясно? Понял?
В трубке царила тишина, а это значит, чувак обдумывал мое предложение.
– Взамен, - надавила я, - я разрешу тебе по-тихому продолжать свое гиблое дело на радость Ватикану и время от времени оказывать мне кое-какие услуги. Для начала ты узнаешь, кем была монахиня, которая умерла в моем монастыре. Я хочу знать имя и что с ней произошло. Ну и что стряслось со священником, который начисто испарился.
– В каком монастыре?
– Чува-а-ак, если ты начнешь играть со мной в свои дурацкие игры, клянусь, я прямо сейчас остановлю твое сердце. А самое смешное – ты знаешь, что мне такое раз плюнуть, потому что годами за мной следил. И кстати, как ты думаешь, что я по этому поводу чувствую?
В ответ я опять услышала тишину.
– Я злюсь, Говард. Очень злюсь.
– Если кто-нибудь узнает…
– То ты потеряешь работу? – насмешливо фыркнула я. – Считай, тебя уже уволили. Потому что тебя раскрыла твоя же цель. Причем цель, которая не постесняется обрушить на город твоего босса ливень из адского пламени. Чем, по-твоему, это закончится?
– Я всего лишь наблюдатель. У меня нет доступа к архивам.
– Брехня. Подумай еще разок.
Судя по молчанию, чувак действительно думал, пытался найти выход, но правда в том, что выхода у него не было. Если, конечно, он не был готов потерять свою не особенно тяжелую и хорошо оплачиваемую работу.
– Хоро…
Договорить «хорошо» я ему не дала:
– Принеси детективу Дэвидсону фотографию моего отца и того мужика и выясни все, что мне нужно, по поводу монахини и священника. У тебя два часа. – Мне опять ничего не ответили, и я добавила: - Не теряй времени даром, Говард. Передай трубку моему дяде.
– Что он сказал? – на ходу спросил Диби. Судя по звуку шагов в трубке, он спешил уйти подальше от Говарда. – Согласился сотрудничать?
– К смерти папы он никакого отношения не имеет, но мне кажется, у него есть фото того, кто в этом замешан. Похоже, папа с этим неизвестным ругался, оба на фотке выглядели сердитыми. Задержанный передаст тебе снимок, но его придется отпустить. Прямо сейчас. – Я так разволновалась, что мы вот-вот хоть что-нибудь узнаем о смерти папы, что не хотела терять ни секунды.
– Как тебе угодно, милая. А что ты скажешь Рейесу, если он узнает, что ты работаешь над этим делом? Он же до смерти боится подвергать тебя опасности.
– Он ничего не узнает. Не переживай.
– Мне он нравится, Чарли. Он… хороший человек.
– Спасибо, Диби. Мне он тоже нравится. И кстати! – чуть не забыла я. – Зуб даю, Говард уже знает мой номер, но все-таки убедись, что номер у него есть. Я жду звонка.
– Сесть ему на хвост? – предложил дядя Боб.
– Не нужно. Как только получишь снимок и все, что у него есть на папу, срочно возвращайся и займись наконец сексом со своей женой.
– Чарли, - сказал Диби таким тоном, что я живо представила, как у него краснеют щеки.
– Имей в виду, она тут в компании трех… нет, четырех, если считать и Квентина (а почему бы его не считать?), самых сексуальных мужиков на планете. Это тебе так, исключительно для информации.
– Буду через час.
– Час займет только дорога сюда, а тебе надо дождаться фотки от Говарда.
– Для этого и придумали сирены и мигалки.
Глава 10
Люди перестанут задавать вопросы,
если отвечать не словами, а символическим танцем.
Надпись на футболке
В ожидании звонка от ватиканского парня я решила опять заняться дверью в чулан. Ей-богу, лучше бы Говард меня послушал, иначе я точно его отмечу. Какой-нибудь не очень страшной меточкой. Например, дам ему предназначение быть главным по унитазам в «Яме» – спортивном комплексе в Альбукерке. Вот что называется отстойная работенка. Вряд ли, конечно, для таких целей можно использовать метку предназначения, но мысль дельная.
На этот раз в прачечную я притащилась с фонариком и принялась сверху донизу рассматривать дверь. Как же ее заперли, если нет ни ручки, ни замка? И зачем запирать ее изнутри? Тогда ведь тот, кто окажется за дверью, точно не выберется.
И тут я ахнула. Может быть, это и есть разгадка. Может быть, там кого-то заперли, и он, она или они задохнулись или умерли от голода. А вдруг там заперли священника, и поэтому он вроде как исчез?
Любопытство разыгралось не на шутку. Встав на четвереньки, я посветила фонариком под дверь, надеясь хоть что-нибудь увидеть, но все без толку. Между дверью и полом не было ни намека на зазор.