Шрифт:
Фёдор Валерьевич Гришанов (Фёдор Гришан)
Восьмое чудище света
Количество стр. 126
Дата создания произведения: 08.2010 г.
Город Челябинск
Предисловие
Дорогие соотечественники! Автор заранее предупреждает Вас о том, что книга эта – первый литературный опыт поздно начинающего прозаика. Поэтому, он нижайше просит Вас
Во избежание недоразумений, автор заранее предупреждает, что книгу эту нельзя читать детям, беременным женщинам, больным и чувствительным людям. Увы, она действительно крепко пахнет горячей кровью и свежей блевотиной современной жизни. Она написана не для высокоумных наших литераторов, критиков, чиновников, журналистов, а единственно для простых людей.
Напоминаем так же нашим доблестным «правоохранителям», что правда не может быть оскорблением религиозных или каких-либо других чувств: только ложь оскорбляет человека и его чувства.
Что касается кажущейся противоречивости в характерах наших героев, то мы думаем, что противоречивы не герои наши, а противоречива и сложна сама наша загадочная жизнь.
Итак: зачем бомбу держать под кроватью, лучше бросить её в толпу.
Держись, братва!
Часть I
Новые старые знакомые
Необходимо признаться сразу, что рассказ этот не художественное произведение в обычном, истинном смысле этого слова. В нем ничего, что характерно для художественных творений: ни ярких вспышек авторской фантазии, ни списанных с чьих-то портретов или выдуманных героев, ни хитроумных и запутанных сюжетов… Но в нем есть другое: правдивое описание реальных событий из сложной и запутанной жизни не совсем обыкновенного человека. А впрочем, может ли быть что-то болезненней или страшней этой «голой правды» жизни? Да и характер и судьба нашего героя таковы, что придумывать ещё что-то ему совершенно незачем.
Кстати, о нашем герое.
Молодость этого молодого беспокойного, ищущего человека пришлась на известные сумбурные годы российской действительности, которые мотали из стороны в сторону и переворачивали с ног на голову не только понятия о жизни, но и судьбы людей…
Нашего героя зовут Яков Саманов. Весьма колоритная и известная личность в преступном мире. Он и родился в этом мире, и воспитала его, как и многих его сверстников, улица. Уж как она старалась достойно выпестовать этого любознательного соколика, научила его всему: и по карманам лазить, и барсетки воровать, и в «колпачки» обыгрывать доверчивые трудовые массы, и многому другому, столь же позитивному. Лихо кочевали группировки по необъятной матушке-России. Каждая клеточка Яшиного естества была насквозь пропитана романтическим преступным духом…
Первый срок он получил в статусе домушника. Потом был второй срок, третий.
И вот этот матерый тип, получив свой четвертый срок (за разбой), находился на пересыльной тюрьме, ожидая этапа к месту пребывания. Так как Яшенька наш был ещё и ВИЧ-инфицированным, то о своем будущем бытие в лагере он особенно не переживал. Как правило, контингент этот не работал, кушал диетпитание (масло каждый день), получал бесплатное лечение. Администрация мало обращала внимания на этот сброд, которому (как она полагала)
Пока Яша строил радужные планы по своему отбытию на постоянное место, в высших управленческих кругах неожиданно пришли к выводу, что ВИЧ-инфекция как болезнь не так уж и страшна, и ВИЧ-инфицированные должны содержаться вместе со здоровым контингентом. На волне либерализации все лагеря стали принимать вичевых, не собирая их в отдельные отряды. Для вичевых стали обязательны условия режима, мероприятия и т.д.
Когда в июне утром Яша стоял на сборке (специальное место на тюрьме, откуда начинается движение: кто на следствие, кто на суд, кто в лагерь; потом рассаживают по разным камерам и впоследствии отправляют по местам назначения) ему вручили билет на 8-ку.
Яша был очень удивлен, не поверил сначала, что такое возможно. Ведь 8-ка никогда не принимала ВИЧ-инфицированных (не знал Яша тогда о мудрых управленческих решениях руководства).
Но терять ему, в общем, было нечего, изменить он ничего не мог, оставалось только надеяться и верить, что все будет хорошо. А слухи за 8-ку никогда добрыми не были. Никто ехать не хотел в эту «самую режимную жопу на Земле». Ну что ж. Не так страшен черт, как его малюют. С одной стороны Яшу распирало любопытство, а с другой, он верил, что ничего случайного не происходит. Тем более что когда его закрыли, любимым занятием Якова было чтение книг, в том числе и христианских. Много чего там было интересного и спорного, но в тюрьме, откровенно говоря, на религиозные темы спорить особо не с кем. Тюремную публику волнуют другие животрепещущие вопросы. Но на личном уровне, в душе Якова христианство оставило глубокий отпечаток. Кстати, видимо в целях воспитательных и исправительных религиозная литература в тюрьме – самая доступная.
И вот с этим невидимым багажом и двинул Яша в «Страну Чудес» под названием «8-ка». Разные тревожные мысли лезли в голову этому Одиссею преступного мира. Самым правильным было положиться на волю Господа. В данной ситуации, каким бы Яша и не был стервецом, вера казалась ему единственной спасительной соломинкой, за которую можно было уцепиться в столь роковую для него минуту жизни.
И вот под зычные крики конвоя этап перегрузили из «Столыпина» в воронки и повезли в центр индустриального города. Публика тихо волновалась: страшновато вдруг окунуться в неизвестное. Душа и тело всегда сопротивляются неизвестности, даже не зная, какую роль сыграют эти перемены в нашей жизни.
Этап в зоне. В головах хаос, кругом кипишь, крики. Спрыгивающих с воронки новобранцев встречают как заклятых врагов народа. Под увесистые пинки и удары палками всех рассадили вдоль стены: лицом к стене, руки на затылке. Затем поочередно перекличка. Друг за другом новоиспеченные Зэки подбегают к ДПНК (дежурный помощник начальника колонии). Вопросы: фамилия, имя и т.д.
– Саманов Яков – сказал Яша, но получилось как-то тихо и совсем по-домашнему. Суровое каменное лицо слегка дрогнуло в сторону Якова, беспощадные глаза, казалось, пронзали его насквозь (как потом оказалось – это была самая стрёмная смена).
– Громче, бешеная собака!
И снова:
– Саманов Яков Григорьевич, статья 162, часть 1, срок 3 года 6 месяцев, н/с 23.05.08, к/с 23.11.11.
Дальше шмон. Все непосильным трудом нажитое добро выкидывается на пол. По своему обычаю, чтобы подбодрить себя и как-то поддержать своих товарищей по несчастью, Яша пытался хохмить и острить до тех пор, когда его, опытного Зека, крайне озадачили и удивили последующие события.
К ним, уже раздетым догола, плотоядно улыбаясь и натягивая на руки резиновые перчатки, подходил некто «доктор» Отморозов.