Восьмое Небо
Шрифт:
– Он тоже там, - буркнул чумазый, окончательно теряя интерес к разговору, - К работе, ребята! Нечего таращиться, как пескари! За работу, говорю, медузы!
Остров был куда больше палубы «Воблы» - группа из четырех человек выглядела на его фоне совсем не внушительно, даже невзирая на габариты Дядюшки Крунча. И, кажется, он был единственным, кто сохранял спокойствие духа.
Алая Шельма смотрела только себе под ноги, по плотно сжатым губам чувствовалось, что она напряжена до предела, рука то и дело невзначай касалась рукояти тромблона. Она осталась в своем обычном алом мундире с треуголкой, но тщательно убрала все детали, которые могли бы свидетельствовать об ее пиратской карьере.
Габерон шествовал со своей обычной ухмылкой на лице. Облаченный в новенький белоснежный камзол с золотой галунной вышивкой, он походил на самодовольного вице-адмирала, прибывшего инспектировать пограничный остров, но Дядюшка Крунч отчетливо видел, что эта маскировка не прочнее его собственной, собранной из ржавой жести. Шму и подавно была далека от безмятежности, как «Вобла» - от Северного полюса. Ей пришлось облачиться в старую форму, найденную Корди и второпях подшитую. Выглядела она в ней так же неуклюже, как, должно быть, и чувствовала – рукава и штанины были слишком широки, ремень норовил сползти, фуражка болталась на голове, чудом не падая при каждом шаге.
Если мистера Роузберри, кем бы он ни был, Роза наделила парой глаз, весь этот грошовый маскарад долго не продлится, мрачно подумал Дядюшка Крунч. Свистнет тревогу и… И что? Этого он и сам не знал.
– «Малефакс», - одними губами произнесла Ринриетта.
Поток воздуха прошелестел над их головами, фамильярно потрепав по волосам:
– Всегда возле вас, прелестная капитанесса, - донесся
– Ты уже справился с их гомункулом?
Уверенность «Малефакса» тоже показалась Дядюшке Крунчу немного наигранной.
– Еще нет, но, без сомнения, близок к этому. У него немного необычное устройство, должно быть, новомодная каледонийская модель.
– Это может стать серьезным препятствием?
– Только не для меня! Еще две минуты – и я так шарахну его дубинкой по затылку, что бедняга забудет, с какой стороны дует ветер.
– В таком случае будь начеку. Габби, твоя бомбарда готова?
– Дай лишь поджечь шнур. Черт, мадам Жульетта не привыкла к такому обращению. Знала бы ты, как неудобно тайком нести ее на спине…
– Нам будет вдвойне неудобно, если Леди Икс и мистер Роузберри встретят нас с винтовками наперевес. Они знают, что нам что-то известно. Возможно, попытаются выведать, что именно. А может, мы действительно окажемся глубоко погружены в сферу рыбьего корма – в качестве непосредственного продукта…
Эребус отчего-то сразу не понравился Дядюшке Крунчу. Чувство это возникло еще в тот миг, когда он увидел его контуры, а теперь лишь крепло с каждой минутой. Бывают такие острова, которые внешне мало чем примечательны, но в то же время безотчетно гонят прочь от себя. Располагайся штаб-квартира «Восьмого Неба» на высоте в двадцать тысяч футов, это было бы объяснимо, но Эребус не дотягивал и до пяти, кроме того, големы совершенно невосприимчивы к окружающей атмосфере.
Плохой остров, подумал он. Дух здесь какой-то тяжелый, как бывает на фабричных островах в центре Каледонии, где нет и свободного дюйма земли, где отовсюду тянутся коптящие трубы и скрежещущие краны… Но небо над Эребусом было совершенно прозрачным, не считая великого множества пухлых, никуда не спешащих, облаков. Возможно, дело в почве. Он читал, на некоторых островах встречаются большие залежи серы, их испарения
Дядюшка Крунч двигался порывисто и резко, изображая разболтанную походку старого механизма, постоянно оступался и бессмысленно размахивал руками. Для этого ему почти не приходилось притворяться – тело и так скрежетало до последней заклепки, поршни натужно гудели.
Резиденция «Восьмого Неба» располагалась на северной оконечности Эребуса, в каких-нибудь пяти минутах ходьбы от причалов. Судя по тому, что тропа, ведущая к порту, была не очень натоптана, гости в этих краях были редки. Само здание Дядюшка Крунч придирчиво оценил еще на подходе, но и здесь не нашел причин для беспокойства. Ни амбразур, ни толстых каменных стен, этих призраков старых эпох, которые все еще часто довлели в каледонийском архитектурном стиле. Вполне легкая трехэтажная постройка, явно не рассчитанная на то, чтоб выдержать воздушную осаду или послужить ловушкой для незваных гостей. Оно не выглядело по-настоящему старым, однако ветра Каледонии немало потрудились над ним - розовый мрамор, которым оно когда-то было облицовано, во многих местах был истерт, плоская крыша покрыта щедрым слоем пыли, а капитель искрошилась настолько, что делалось странным, как фасадные колонны еще не покосились на своих местах.
И под этой ветхой крышей затевались планы по перекройке мира? Дядюшка Крунч почувствовал досаду. Что-то не складывалось. Мысль дрейфовала где-то в бездонном океане, отказываясь швартоваться к разуму. Он не солгал Ринриетте, каждый шаг давался ему тяжелой ценой. Едва лишь он покинул палубу «Воблы», как превратился в дряхлую развалину, едва способную двигаться. Ноги, когда-то прочные, как мачты, теперь едва выдерживали вес тела, глазные линзы враз помутнели, отчего окружающий мир стал подобием старой выцветшей акварели, в голове шумело как в паровом котле.
«Слишком долго я не покидал корабля, - подумал Дядюшка Крунч, стараясь не пыхтеть и едва поспевая за капитанессой, - Вот и привык, пустил корни… Забыл, что я – старая развалина. А еще мнил себя защитником, одну отпускать не хотел, дурак ржавый… Это все «Вобла». Должно быть, ее магия поддерживала меня все это время, только я не замечал…»
Но он забыл про это, как только Алая Шельма, не обращая внимания на дверной молоток, решительно распахнула дверь.
* * *
Едва лишь оказавшись в приемной, Паточная Банда замешкалась. Штаб-квартира «Восьмого Неба» могла выглядеть неухоженной снаружи, а остров – казаться почти безлюдным, но это ощущение полностью пропадало, стоило лишь переступить порог, и это сбивало с толку сильнее хлесткого порыва ветра.
По коридорам сновали сотрудники, все похожие друг на друга, точно матросы в одинаковой форме, с тем лишь отличием, что все они были в строгих, идеально сидящих, сюртуках и белоснежных рубашках. И как матросы подчиняются боцманскому свистку, так серые обитатели «Восьмого Неба» подчинялись окрикам своих начальников и отрывистым звонкам, которые издавали большие и сложные аппараты, расставленные по всему дому. Машин этих было неисчислимое множество, на миг Дядюшке Крунчу даже показалось, словно он попал на машинную палубу современного корабля – здесь все вокруг звенело, трещало, двигалось и ворочалось, скрежеща металлическими голосами. Из некоторых машин торчали клавиши сродни тем, что ему приходилось видеть на рояле, только с нанесенными на них буквами алфавита. Другие представляли собой сложнейшие устройства из вращающихся валов с поршнями и молоточками, которые могли дать фору его собственному устройству.