Восьмое Небо
Шрифт:
– Что за подарок?
– Второй лист у тебя в руках. Роза Ветров, раньше ты была внимательнее!
На втором листе было куда меньше текста и всего одна печать. Но Ринриетте потребовалась добрая минута, прежде чем она закончила шевелить губами. Слишком давно ей не приходилось читать официальных документов, слишком давно ей стало привычнее работать с картами и лоциями. Иногда даже самый хитрый и каверзный маршрут ветра легче прочесть, чем витиеватые, подчиненные сложным правилам, обороты канцелярии. Смысл написанного доходил
– Это ведь шутка?
Линдра приподняла бровь.
– Шутка? В тот день, когда в адмиралтействе раздастся первая шутка, Сердце Каледонии расколется и рухнет в Марево! Что скажешь? Тебя устраивает королевская щедрость?
– Это… - Ринриетта боролась с желанием перечитать документ заново, словно от этого текст мог измениться, - Это же патент законника. Выданный на мое имя.
– Королевский барристер мисс Уайлдбриз, - Линдра скрестила руки на груди, словно вслушиваясь в эти слова, - А ведь неплохо, а?
– Я… я не могу быть королевским барристером, Кин. Я даже не закончила обучения в Аретьюзе.
– Это уже неважно. Или ты хочешь поспорить с его величеством?
Ринриетта некоторое время молчала, неуверенно крутя в руках листок. Удивительно, но превосходная мелованная бумага отчего-то показалась ей тяжелой, как лист корабельной брони.
– Нет. Не хочу.
– И совершенно правильно, - кивнула Линдра, - Каледонийский Гунч – не тот, с кем легко спорить, уж мне можешь поверить. Что ж, теперь ты сможешь исполнить мечту своей юности, а? Открыть собственное дело?
– Да, я… Наверно…
– В таком случае тебе понадобится контора. Все в порядке, это уже решено. Корона согласна оплатить тебе домик здесь же, на Ройал-Оук. Не очень большой, но в прекрасном состоянии и, главное, на Пайкперч-стрит. Хороший район, почти на самой вершине острова. Потрясающий вид. Ну и, конечно, тебе понадобятся деньги. На временные расходы, на новый гардероб… Согласись, королевский барристер не может разгуливать в подобных лохмотьях. Чек и все необходимые документы получишь у секретаря.
Ринриетта почувствовала, что тонет. Что вместо воздуха в ее легкие вливается раскаленная жидкость, а в затылке словно распухает, сдавливая мозг, большая слизкая медуза. Что-то подобное она ощущала в ту страшную ночь на «Барракуде», опускаясь в нижние слои Марева. Но сейчас она дышала чистым воздухом Ройал-Оука, в котором не было ни дыма, ни малейших признаков магической скверны.
– Ну как? – с интересом спросила Линдра, наблюдавшая за ней, - Каково это – чувствовать, что главная мечта твоей жизни исполнилась? Странно, ты даже побледнела от радости. Видишь, не обязательно быть ведьмой, чтоб творить волшебство.
Ринриетте на мгновенье захотелось вновь очутиться в сырых холодных чертогах каземата – просто чтоб охладить мысли в горячей голове.
– Свобода вместо виселицы? Патент? Дом? Кин, ты играешь со мной?
Линдра
– Извини, я и в самом деле забыла кое-что сообщить тебе. Дело в том, что все это, и свобода и подарок, является частью сделки.
– Сделки?
– Ты не помнишь, что такое сделка? Это принятие на себя взаимных прав и обязанностей в рамках свободного волеизъявления двух сторон. Я думаю, ты все еще помнишь уроки Аретьюзы. Сделка между тобой и Каледонией. Каледония дает тебе жизнь, свободу и возможность заниматься любимым делом. Прощает твои ошибки и соглашается считать тебя верной и законопослушной дочерью.
– А я?.. Что я даю Каледонии? – Ринриетта с трудом поборола колючий нервный смешок, болезненно распиравший грудь, - Голову? Душу?
– Ни к чему, этого добра у нее и так хватает… Всего лишь обещание.
– Какое?
– С этого дня ты обязуешься, во-первых, бросить пиратское ремесло.
Пират без корабля! Смешок все же вырвался наружу, но Линдра не обратила на него внимания.
– Допустим. А во-вторых?
– Во-вторых, ты обязуешься никогда впредь не покидать Сердца Каледонии.
Ринриетта недоверчиво уставилась на Линдру. Возможно, какой-то акустический обман, искажающие чары, на «Вобле» это бывало сплошь и рядом… Только здесь была не «Вобла». И она не ослышалась.
– Пожизненное заточение? – недоверчиво спросила она, силясь понять, не шутит ли Линдра.
Она не шутила.
– Пожизненное заточение на столичном острове. Миллионы подданных Каледонии отрезали бы себе уши за такую возможность, тебе же она сама падает в руки. Черт возьми, ты даже мечтать о таком не могла, верно?
– Да, но… Это значит, что я никогда больше не выйду в небо?
Линдра кивнула, так легко, что темно-голубая фуражка на ее голове не шелохнулась ни на дюйм.
– Что королевскому законнику делать в небе? Его работа – на твердой земле. Если тебе понадобится связаться с любыми островами метрополии, к твоим услугам – лучшие гомункулы Адмиралтейства. Кроме того, я ведь помню, что ты не очень-то жалуешь небесную стихию. Ты всегда терпеть не могла корабли, да? Здесь у тебя будет твердая земля под ногами. Очень много очень твердой земли.
Ринриетта ощутила, что ее рука, державшая документы, задрожала. Так, как не дрожала даже раньше, когда ей до изнеможения приходилось вытягивать концы на корабле или часами подряд отрабатывать с абордажной саблей коварный «сардиний крюк».
– Ты мстишь мне, Кин?
Глаза Линдры округлились в искреннем удивлении.
– Что ты имеешь в виду, Рин? Я только что спасла твою жизнь и исполнила твою заветную мечту. Черт возьми, ты могла хотя бы изобразить признательность!
– Ты мстишь мне за то, что случилось семь лет назад, да? За то, что я улетела и не взяла тебя с собой?