Восьмой грех
Шрифт:
— Ради Пресвятой Девы и всех святых! — Зальцманн хлопнул ладонью по столу. — В конце концов, есть только два подозреваемых: монсеньор Саччи и государственный секретарь Гонзага!
— Если позволите… — Моро сложил руки, будто хотел об ратиться в усердной молитве, и продолжил: — Мы все, собравшиеся здесь, отнюдь не являемся друзьями Гонзаги, да простит нас Бог. Ведь нигде не сказано, что мы должны любить зло…
— Ваше высокопреосвященство, говорите то, что думаете, — перебил кардинала Франтишек Завацки. — Гонзага подвергает курию риску. Он должен уйти.
Монсеньор Абат вопросительно посмотрел на кардинала Моро, словно хотел сказать: «Стоит ли записывать эти слова?» Но префект указал пальцем на протокол, и Абат беспрекословно повиновался.
— Если я правильно понимаю, — тихо заметил Арчибальд Зальцманн, — вы намекаете на отстранение Гонзаги от должности? В последний раз это случилось в средние века и то только с помощью грубой силы!
Кардинал Моро пожал плечами и промолчал.
Джон Дука нерешительно вмешался в разговор, что ему было несвойственно:
— Если позволите сделать замечание, я хотел бы напомнить, что курии в последнее время очень не везло с кардиналами…
— Вы намекаете на экс-кардинала Тецину? — спросил просекретарь Зальцманн.
— Именно.
— Это дела минувших дней! Он, кажется, переехал в какой-то замок на Рейне. Наверняка он до сих пор не забыл обиду и злится, что его не избрали Папой.
— Тецина? — переспросил Завацки.
— Теперь он называет себя по-другому, произносит свое имя наоборот, — добавил Дука.
— Что это значит? — заинтересовался Завацки.
— Бывший кардинал произносит свое имя не слева направо, как подобает благочестивому христианину, а справа налево, как те, кто противостоит нашей вере.
— А-н-и-ц-е-т, — вполголоса произнес по буквам монсеньор Абат.
Кардинал Моро инстинктивно перекрестился.
Арчибальд Зальцманн посчитал нужным уточнить:
— Это имя демона, антихриста и воплощения зла.
Прищурив глаза, кардинал внимательно посмотрел на Джона Дуку и спросил:
— Откуда вам это известно?
— Я думаю, — начал Джон Дука, — что мне следует вам кое-что рассказать.
— А вот это уже любопытно! — не скрывая раздражения, воскликнул кардинал Моро.
Дука кивнул и продолжил:
— Если быть кратким, несколько дней назад я тайно встречался с экс-кардиналом, которого теперь зовут Аницет…
В комнате повисла гнетущая тишина. Через несколько секунд раздались голоса:
— Изменник!
— Этого не может быть!
— И что же дальше?
Дука поднял руки вверх.
— Вы не будете осуждать меня, если узнаете подробности. К сожалению, должен констатировать: сейчас Аницет держит всю курию в кулаке. Он предъявил мне списки «Ордо JP» и угрожал опубликовать их, если я не выполню его требования. Мне не нужно лишний раз напоминать, чьи фамилии стоят в этом списке.
В тот же миг все умолкли.
Моро покачал головой и сказал:
— Бывший кардинал превратился в шантажиста! О чем вы говорили с ним?
— О плащанице Господа нашего Иисуса!
Все за столом уставились на Джона Дуку, будто он пригрозил им вечными муками в аду.
— Откуда, — пробормотал Моро хриплым голосом, — откуда ему известны подробности о плащанице? Есть только несколько посвященных людей, в том числе и профессор Джон Тайсон. Но тот дал священную клятву и унес ее с собой в могилу. Так ведь? — Моро бросил пронзительный взгляд на Тайсона-младшего.
Джек, ожесточенно жестикулируя, ответил:
— Господин кардинал, отец рассказал мне все это только перед смертью. И будьте уверены, что я ни при каких обстоятельствах не раскрою тайну и буду нем как рыба.
Моро оглядел мужчин, сидевших по обе стороны стола. Наконец он остановил взгляд на Джоне Дуке.
— И что же было нужно Тецине, или Аницету, или как он там сейчас называет себя?
— Он утверждал, что плащаница находится у его братства.
— Это невозможно!
Я тоже так думал. Но Аницет настаивал на своем, сказав, что якобы один человек лично привез реликвию в замок братства Fideles Fidei Flagrantes.
— Ничего больше не говорите! — перебил банкира кардинал Моро. — Этот человек — Филиппо Гонзага!
Джованни Саччи быстро записывал, как будто ему в спину упиралось острие кинжала.
— Гонзага, государственный секретарь, — простонал он и покачал головой.
— Но здесь есть одна тонкость, — продолжил Джон Дука, — и и этом кроется причина, почему он обратился ко мне. Одаренный ученый, один из членов братства, утверждает, что Гонзага передал не оригинал плащаницы, а фальшивку, которая была изготовлена по заказу курии.
— Неправда! — зло выпалил кардинал. Его лицо налилось кровью. — Это значило бы, что оригинал находится в Турине. Но все обнародованные исследования утверждают обратное. Нет, это полный абсурд!
— Я так и сказал. Но Аницет считает, что этому есть простое объяснение. Мастер изготовил не одну, а две копии!
Монсеньор Завацки согнулся так, что его подбородок едва не касался стола.
— Но с точки зрения фальсификатора, это означало бы двойную выгоду!
— Братья во Христе, — произнес Арчибальд Зальцманн, — предположим, ваши догадки верны, но тогда возникает вопрос: где находится оригинал плащаницы Иисуса? — Он окинул всех вопросительным взглядом. — Кто стоит за этим преступлением?