Воспаление колец
Шрифт:
Чародей развел руками:
— Не пролез в ворота! Слишком узко, вот задница и застряла. Но все остальные в сборе! Это шут гороховый! — Маг похлопал Элерона по плечу. — А вот Брагомир, наш силач. Будет жонглировать задохликами, — маг потрепал Фордо по уху. — А после выступления задохликов можно сварить и съесть. А это дуэт акробатов, единственный в своем роде: эльф и гном! Что? Кто я? О, я — профессиональный жул... э-э, фокусник! Фокус-покус, трали-вали, сикось-накось, крэкс-пэкс-фэкс! — Он вынул монетку из-за уха капрала. — А из кармана могу достать кошелек! Приходите вечерком на наше выступление, и вы не пожалеете! А кто пожалеет, тому мы свернем... э-э, вернем деньги!
Скуластые рожи чморков расплылись в улыбках.
— Цирк! Цирк! — загомонили они, радуясь, точно дети. Капрал отпустил охранителей с миром.
— Ну и образины! — сказал Фордо, когда отряд завернул отдышаться в боковой коридор, где аккуратной стопкой были сложены штук пятьсот истлевших мощей каких-то гномьих начальников. Они были перевязаны шпагатом и снабжены табличкой, на которой корявыми чморкскими буквами было выведено: «Суповой набор».
— Да, эти чморки те еще ребята, — пропыхтел Свэм.
— Фу-у, — выдохнул Опупин. — Пронесло!
В этот миг призадумавшийся капрал щелкнул пальцами.
— Эй! — вскричал он. — Мы же не спросили, в каком зале они будут выступать! — И свора чморков бросилась вдогонку за нашими героями.
Гнусдальф запихнул афишу в саквояж и утер пот со лба.
— Ну, как мы их облапошили? Цирк, ну надо же! Эти лопухи поверили!
— Я был готов крутить сальто-мортале, лишь бы нам поверили! — с чувством сказал Лепоглаз.
— А я уже собирался жонглировать хрюкками, — сказал Брагомир.
Маг спрятал самодовольную улыбку в бороде:
— Я гений! Не будь меня, вы бы пропали!
— Мы пропали, — согласился Элерон. — Гнусдальф, ты не хочешь оглянуться назад?
— Назад в прошлое? — удивился маг. — Нет, спасибо, я недавно там слишком много оставил.
— Через плечо! — просипел Элерон. — Сейчас мы все станем прошлым... если вовремя не сложим оружия, конечно.
Маг оглянулся: чморки были за его спиной. С клыков капрала медленно стекала ядовитая слюна.
— Значит, цирка не будет... — проронил он.
— Увы! — Гнусдальф, кажется, первый раз в жизни, был искренен.
— Значит, вы — жулики?
— Нет... Не совсем... В первом приближении, так сказать...
— Обычно это называют «финита ля комедия», — громко сказал Лепоглаз.
И все охранители, не сговариваясь, бросились бежать.
— Жулики! Бей аферистов! — заорали чморки, припуская следом.
— Ушастые жабы! — огрызнулся Гнусдальф.
— Банзай! — завопили чморки, потрясая мачете, ятаганами и шомполами.
— Переговоры! Мы можем усесться за стол переговоров! — пропищал Фордо.
В ответ его огрели шомполом по шее.
«Так я далеко не убегу!» — понял хрюкк, втянув голову в плечи. Он с трудом извлек несмазанный Жлупец. Покрытый паутиной клинок был похож на ершик для чистки бутылок. Фордо ткнул им наугад, под мышку. Меч царапнул чешую какого-то ретивого чморка, и тот зловонно испустил дух, после чего скончался от стыда.
— Наших бьют! — заорали чморки. На их крик из бокового коридора вывалил новый отряд чморков и с криком «Люля-кебаб убегает!» присоединился к погоне.
Погоня продолжалась минут пять, после чего охранителей загнали в тупик. В тупике была дверь. Увы, она была заперта.
— Это еще не конец! — взревел Гнусдальф. И мужественно выхватил... отмычки. Миг — и его искусные пальцы отперли замок. — Все сюда, за мной! — страшным голосом скомандовал он, и в достойном порыве альтруизма позволил гному прошмыгнуть первым. За Гнивли ринулись остальные, а Гнусдальф все еще пытался отцепить рукав от гвоздика. Отчаявшись, он дико рванулся, распорол рукав и перескочил порог, захлопнув дверь перед оскаленными пастями чморков.
— Запорные чары! — вскричал он, поднимая волшебную палочку. — Малеус малефикарум! Гаррикка шпроттера разорварумм!.. Э-э, как же дальше? Как же дальше?..
В этот миг чморки сняли дверь с петель и отбросили в сторону.
— Бей аферистов! — взревели они, готовые растереть охранителей в приправу для салата.
Но Гнусдальф не растерялся. Он прочертил концом клюки невидимую линию у дверного проема и крикнул:
— Первый кто переступит — педераст!
Испуганно вереща, чморки отхлынули от порога, образовав в коридоре кучу-малу.
Гнусдальф повернулся к отряду, стряхнув с бровей пот.
— Так, я выиграл для нас немного времени! Решаем, куда бежать, быстро!
Комната, в которой оказались герои, имела два выхода: правый был узкий, темный и страшный, как задница негра-дистрофика, левый был просто узкий и темный.
— Бежим в правый, — сказал Лепоглаз.
— В левый, — немедленно предложил Гнивли.
— Недобитый коммунист! — прошипел Лепоглаз.
— А нельзя пробить дырку в полу? — промямлил Брагомир.
— Решайте быстрей, они уже считаются! — взвизгнул Элерон.
Так и было. Чморки выстроились в два ряда, а капрал посредством считалки выбирал того горемыку, которому предстояло шагнуть в мир вечного позора. Считалка подходила к концу.
Беглецы уставились на чародея.
— В левый, — без колебаний решил тот.
Гнивли первым бросился в темноту. Спустя миг он с воплем «Ой мама!» кубарем покатился по лестнице, стукаясь головой о каждую ступеньку. Охранители вежливо пропустили Гнусдальфа вперед — у него все же был свет.