Воспаление колец
Шрифт:
Брагомир получил в подарок одеколон «Шипр», Марси и Опупин — стальные пояса верности для мужчин. Лепоглазу вручили станок для бритья ног, а Свэму достался первый выпуск журнала «Село и люди».
Когда стих хор благодарностей, Галантерей посмотрела на гнома:
— Ну, а что хотел бы получит ты, первый гном, узревший нашу столицу?
Гнивли переступил с ноги на ногу, потом решительно вздохнул, шагнул к Владычице и, встав на цыпочки, что-то прошептал ей на ухо. Галантерей вскрикнула.
— Чего там? — рыкнул Сервелат.
Владычица приблизилась к краю пристани и шепотом передала просьбу Гнивли.
Реакция Сервелата оказалась бурной:
— ЧЕГО??? ВИД НА ЖИТЕЛЬСТВО??? Ах ты сукин кот! Китайцев у нас полно, а вот гномов нам как раз и не хватало! — Вскочив, Сервелат показал Гнивли нехороший жест. — Вот тебе вид на жительство! Сильно жирно! Перетопчешься!
— Тише, дорогой! — успокоила его Галантерей. — Тебе нельзя нервничать! Не забывай про свой больной зуб и три мозоля на заднице!.. Увы, милый гномик, не в моей власти исполнить твою просьбу. Но без подарка ты не уйдешь! — Владычица заглянула в сумку. — Выбирай! У меня в сумке пара чистых носок и больной бешенством пинчер. Ну, что ты возьмешь?
Гнивли заглянул в сумку:
— Не, пинчера не возьму... Какой-то он злой. Давай носки, Владычица!
Закончив с гномом, Галантерей посмотрела на Фордо.
— Что ж, Фордо Бэдганс, только ты у нас без подарка. — Она протянула ему сумку, из которой доносилось сдавленное рычание. — Возьми! И пусть он напоминает тебе обо мне!
Фордо испуганно отшатнулся:
— Может, его для начала прихлопнуть веслом?
В этот миг пинчер прогрыз в сумке дыру, выпрыгнул на причал и, злобно воя, умчался в Балдахин.
— Что ж, — не растерялась Галантерей, — тогда прими это! — и протянула хрюкку дешевую зажигалку в форме кукиша. — Это прекрасный ломайтрухленский сувенир! Его форма отражает наше отношение к Среднему Хреноземью!
— Пофигизм? — догадался Фордо. — То есть вам по фигу, что случится в мире?
— О нет! — рассмеялась Галантерей. — Хреноземье — еще не весь мир! Видишь ли, наша родина за Морем...
— Туда мы и свалим, когда здесь станет слишком жарко! — с мерзкой ухмылкой добавил Сервелат. — Ты что, мохнолапый, до сих пор не понял, что Ломайтрухлен — всего лишь анклав нашего влияния, наша база, которая помогает становлению демократии в Среднем Хреноземье? Но скоро... О! Скоро здесь воцарится истинная демократия! А теперь — марш отсюда! Быстро — в лодки!
— Счастливого пути! — пропела Галантерей.
— Адье! — бросил президент сквозь зубы. Над ним по-прежнему парил гнусного вида орел.
Охранители влезли в лодки и с мрачным видом уставились на перемотанные изолентой весла. Эльфы на причале тыкали в путешественников пальцами и ржали до икоты.
Едва лодки отчалили, Галантерей порывисто шагнула к краю причала. «Хочет с нами поехать!» — подумал Фордо, но ошибся. Владычица простерла руки к охранителям и запела волшебную песню, которую эльфы всегда пели, расставаясь с гостями:
Уе! Мали патраменон, Тарае ухулумае каливамениерон! Ульдар халва ллабуда-хаудуюнен, Миллван каен уе-мие-килимириен! Балдамене эммизиммен! Квак-квак! Нар фар тирмарэнэ! Квак-квак! Сопрел мопрел обломмэвэ! Нихт! Хау тау полипропилен! О, ёмаё рунквантопрелл! Нихт! Морда иомириненн! Фар! Фар кило-метро-миллиненн! О, мили-квили-мириненн!.. Хулду-мулду ура!— Геморрой какой-то, — высказал общее мнение Свэм.
— Я мог бы это перевести, но не решаюсь... — покраснел Лепоглаз, а Галантерей все пела, принуждая охранителей грести как можно скорее (собственно, эльфы для того и придумали эту песню, чтобы гости побыстрее убирались восвояси). На последних словах Владычица потеряла связь с реальностью, шагнула вперед и свалилась на поплавок велосипеда. Увы, путники этого уже не увидели: пристань скрылась за излучиной реки.
ГЛАВА 11
КАК БРАГОМИР СЫГРАЛ В ЯЩИК [5]
Могучий Надуин величаво нес свои воды, а вместе с ними — и хлипкие лодки наших героев. За неделю охранители проплыли... э-э, ну, много проплыли. Пищей им служила рыба («Бычки в томате» и «Салака в маринаде»), а также эльфийские походные сухари, так называемые шкрябы. (О, это были замечательные сухари! Они не намокали от дождя, ими можно было забивать гвозди и ошкуривать борта лодок, а при желании и кого-нибудь убить.) Ночевали на берегу, укрывшись волшебными плащами; костра не разводили: плащи отлично сохраняли тепло, а надписи «ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!» ярко светились в темноте.
5
В первой редакции эта глава называлась "Как Брагомир отбросил коньки", во второй - "Как Брагомир дал дуба", в третьей - "Как Брагомир склеил ласты". Поняли? Вот это и называется - литературная правка!
Чем дальше плыли герои, тем загадочней становилось поведение Брагомира. Сперва он ежедневно мыл уши и чистил зубы, но это был только невинный эпатаж. Затем он принялся плести венки из кувшинок, сочинять стихи и плакать над «красотами природы». Потом он начал мазаться раздобытыми у эльфов духами. Когда же гондорийский богатырь, намылившись, попросил Опупина и Марси побрить ему грудь и «...еще там, сзади», хрюкки живо перебрались в лодку Фордо. С тех пор Брагомир греб в гордом одиночестве, бормоча стихи и воняя духами. Однажды на рассвете он тихонько подплыл к лодке Фордо и, обнажив грудь, долго не сводил с него призывного взгляда. Затем послал хрюкку воздушный поцелуй и вкрадчиво пропел: «Эгей! Эге-гей!»
Фордо с ужасом понял, что его полюбили.
«Вот они, издержки длительного похода в мужской кампании! — смятенно подумал он, спешно отгребая от лодки Брагомира. — То ли еще будет!»
— Да не берите в голову, сударь! — утешил его Свэм. — Ну а если этот шизоид подкатит к вам на привале, дайте ему веслом по башке, и всего делов!
На следующий день компанию внезапно атаковали злющие инспектора рыбоохраны, попытавшиеся конфисковать все запасы бычков и салаки. Путники едва отбились эльфийскими сухарями. Потеряв несколько человек, инспектора были вынуждены отступить.