Воспаление колец
Шрифт:
— Похоже, кое-кто осведомлен о нашем маршруте, — вкрадчиво произнес Элерон, когда лодки инспекторов скрылись за излучиной.
— Эй! — вдруг закричал Лепоглаз. — На небе! Смотрите!
С ясного полуденного неба на охранителей пикировал жуткий розовый слон, на спине которого восседал черный и страшный набздул. Крыльев у слона не было: он летел, громко хлопая непомерными ушами.
Хлоп-хлоп! Хлоп-хлоп!
Охранителей пронзил ужас.
Набздул сделал над лодками вираж, грозя кулаком и выкрикивая матерные угрозы; в седле он держался кое-как, и, кажется, был пьян. Сделав над лодками круг, он почему-то направил слона к берегу, где с воплем «Ой как мне плохо!» свалился в прибрежные кусты.
Розовый слон оскорбительно затрубил, и, без особой суетности взмахивая ушами, растаял в небесах. Рыдая от страха, охранители поспешили убраться восвояси.
Вскоре впереди показались две скалы, похожие на человеческие силуэты. Они высились на противоположных берегах, почти смыкая над водой свои вершины. Правая скала имела две заметные выпуклости там, где у человека полагается быть груди. У левой скалы была всего одна выпуклость чуть ниже уровня живота — очень скромная. За скалами река терялась в плотном облаке водяной пыли, которую наискось пронзала радуга.
Элерон привстал на сиденье:
— Дальше нам не проплыть! Впереди Эрос!
Герои явственно различили гул водопада.
Трясущейся рукой Бодяжник указал на скалы:
— Это Сторожа Водопада! Справа Айвонт Лав, а слева — Оченьмал. Если мы проплывем между ними, течение неминуемо увлечет нас в объятия Эроса!
— Да-да, скорее в объятия Эроса! — схватился за весла Брагомир.
— Нет, дурень! Нынешний Эрос опасен! Эта эгоистичная тварь переломает нам кости!
— А раньше он что, другой был? — полюбопытствовал Фордо.
— Да! До Великого Падения Нравов его называли Водопадом Любви!
— Как будто раньше не было секса! — Голос Брагомира дрожал от возбуждения.
Дрибадан задохнулся от злобы:
— Был! Но люди не сношались тогда как чертовы кролики, они, твою мать, испытывали чувства!
— Мораль крепчает, когда слабеет потенция! — усмехаясь, процитировал Брагомир. — Я вижу, твоя мораль тверже камня...
— Заткнись и правь к берегу! — проревел Элерон, безумно вращая глазами. Облик его стал ужасен, казалось, еще миг, и со скрюченных пальцев наследника посыплются молнии.
Охранители налегли на весла. Не прошло и трех минут, как лодки, распугав лягушек, уткнулись носами в песок. Элерон первым сошел на берег и, как настоящий следопыт, влез на дерево и осмотрелся.
— Мы близ границ Рахитана, — сообщил он, спрыгнув с ветки. — Это страна дикарей, которую нам предстоит пересечь.
— Я не слишком доверяю рахитанцам, — певуче сказал Брагомир, пристраивая за ухо цветок водяного лотоса. — Они отказались платить дань моему папе и нагло описали его налоговую декларацию. Они идиоты.
— И ты иже с ними, — громко сказал Элерон и первым двинулся в путь.
Немного пройдя по редколесью, компания выбрела на край широкой поляны. В изумрудной траве чирикали кузнечики, глаз радовали белоснежные ромашки, а стаи бабочек показались Фордо стаями бабочек, которые носились над белоснежными ромашками и изумрудной травой, в которой чирикали кузнечики.
— Какое славное место! — прошептал Лепоглаз. — Здесь можно устроить привал... нет, даже пикник!
— Да-да, — прощебетал Брагомир, умильно поглядывая на Фордо. — Устроим пикник, посидим на травке, послушаем пение птиц! А потом разденемся, и начнем голышом гоняться друг за другом по этой прекрасной солнечной полянке!
Он подмигнул Фордо и начал стягивать штаны, но в этот миг на другой конец прекрасной солнечной полянки выскочила стая чморков с распухшими носами. Стояла пора цветения липы, на которую у всех чморков аллергия. От частого сморкания носы чморков распухли до ужасных размеров. Кроме того, вместе с соплями кое-кто из чморков высморкал последние мозги.
— Ахтунг! — взвизгнул громадный чморкский генерал, потрясая носовым платком размером с парашют. — Вот они! Бей этих хануриков, ребята!
Чихая и кашляя, чморки кинулись на охранителей.
— Не может быть! — побледнел Элерон. — Я узнал их: это элитные части Сарукана — Урюк-Пхай!.. Безжалостные убийцы! — Он взлетел на макушку исполинского ясеня и крикнул оттуда: — Прощайте! Мне будет недоставать вас, верные друзья!
— Камрады! — пропищал Брагомир, пытаясь достать Квадрат негнущимися пальцами. — Мир, дружба, ура!
Но чморки его не услышали.
— Хенде хох! — злобно ревели они, размахивая саблями немыслимых размеров и носовыми платками скверного вида. — Щисен, швайне! Расстрелейт!
— Они беспощадны! — простонал с верхушки ясеня будущий король Гондории.
— Ой! — ойкнули братья Берикексы в унисон и, потеряв сознание, упали рядышком, голова к голове.
Лепоглаз бесстрашно повернулся к чморкам тылом.
— Кто куда, а я в бистро! Здесь есть одно неподалеку. Отличные круассаны, молотая арабика... Гнивли, пошли! Или ты не любишь кофе?
— Обожаю кофе! — откликнулся гном, и вместе с эльфом исчез между деревьями.
Фордо тоже ощутил потребность убраться с поляны. Внезапно его осенила блестящая мысль.
— Эй! — крикнул он, ткнув пальцем в Брагомира. — Видите чудика с цветком? Он здесь главный! У него все документы и наша касса! А у тех, — он перевел палец на Берикексов, — кольцо! Хватайте их, вяжите!
С этими словами он отступил в тень и помчался прочь, не разбирая дороги.
— Шеф, я прикрою ваш тыл! — прокричал Свэм, обогнав Фордо.
Так они и бежали вдвоем, пока не выскочили на берег в том самом месте, где недавно бросили лодки. Свэм быстро спихнул одну в воду и плюхнулся на сиденье.