Воспаление колец
Шрифт:
— Подлец! — вскричал Гнусдальф. — Чтоб у тебя голова в кишки провалилась!
— Грязные носки, — спокойно отпарировал Сарукан, и Гнусдальф посерел.
— Не смей, не смей упоминать мою старую кличку, мокрица!
— Бородатая вобла.
— Гнида!
— Серый мерин в панамке.
Гнусдальф взвыл, размахивая посохом. Облик его стал диким: борода растрепалась, уши оттопырились, а глаза выпучились и налились кровью.
— Ты... ты... бородавка!
— От серого плясуна слышу.
— Слизняк!
— Ути-пути, серая уточка!
Гнусдальф тяжело задышал.
— А у тебя даже домкратом не поднять! Выкусил, да?
Это Сарукана проняло, поскольку, видимо, было правдой. Скрежеща зубами, он скрылся в Рэйханке. Спустя секунду, выскочив на балкон, он запустил в мага тем самым домкратом, носившим следы длительного употребления. Маг картинно пригнулся, и снаряд, прогудев над его головой, вправил мозги новому оруженосцу Галогена Гы-гы-гы-га-гайме, которого так назвал страдающий заиканием дедушка. Гы-гы-гы-га-гайма помер, что было для него несказанным облегчением, поскольку жить с таким именем он больше не мог.
— Сукин сын! — визгливо прокричал Галоген.
Сарукан скорчил рожу и метнул в Вождя гарпун для охоты на мамонтов. Но фюрер промазал, и гарпун попал в Ревеня, угодив точнехонько в его банку с таблетками ЛСД, которые Ревень сосал вместо карамелек.
— Прощенья не проси! — погрозил кулаком Ревень. — Я беру тебя в осаду! С голоду подохнешь, фашист!
— Консервы «Бош и Фриц» к моим услугам! — безумно расхохотался Сарукан и запустил в донта первым попавшимся — большим шаром травянисто-зеленого цвета. На сей раз великан уклонился, и шар, мимоходом своротив челюсть одному рахитанцу, подкатился к ногам Элерона.
— Раз-два, прямо мне в руки! — обрадовался Бодяжник, наклоняясь, чтобы подобрать трофей.
— Отдай! — жадно рявкнул маг, тигриным прыжком оказавшись подле Элерона. — Сие не для смертных, а токмо для чародеев!
Он схватил шар, бережно обтер его носовым платком и уложил в седельный чемодан.
— Это мой трофей! — обиделся Бодяжник. — А ну верни!
Гнусдальф крутанул посох над головой:
— Попробуй отбери!
— Все, — поднял руки Элерон. — Разногласий нет.
— А что это за штука? — спросил любопытный Марси и попытался сунуть нос в чемодан.
Гнусдальф развернул любопытного Марси на сто восемьдесят градусов и отвесил ему чувствительный пинок.
— О! — сказал он затем. — Это знаменитый хотьбыхныр!
— Чего? — округлил глаза Опупин.
Ответ мага заглушили бессвязные проклятия Сарукана, который, наконец, осознал, какую драгоценность утратил. Рыдая, несостоявшийся диктатор Среднего Хреноземья начал рвать волосы на голове.
Усмехнувшись, Гнусдальф показал Сарукану дулю и удовлетворенно потер руки.
— Хотьбыхныр — это наивысшее достижение в области магических разработок, — пояснил он. — Нужно кинуть в его прорезь монетку, потереть шар руками, сказать леденящее кровь заклятие «Хочуфильму» и ты узришь любую...
— ЖЕНЩИНУ? — вскричали хрюкки в один голос.
Гнусдальф с укоризной посмотрел на братьев:
— Судя по количеству волос на ваших ногах, либидо у вас, как у горных козлов. Завидую! А в хотьбыхныре вы можете узреть любую картину нашего мира, любого человека... мужчину... или женщину...
— То есть, если я захочу увидеть, скажем, Галантерей... — сбивчиво проговорил Фордо.
— Дорогуша! — резко повернулся к нему Гнусдальф. — Ты солируешь в следующей главе. Пшел отсюда!
Пристыженный Фордо испарился.
— А нельзя... нельзя организовать почасовые просмотры... — проговорил Элерон тихо-тихо.
Гнусдальф оживился:
— В данный момент я как раз прорабатываю этот вопрос. Думаю, в будущем я открою салон для избранных. Для тех, у кого найдется достаточно денег, чтобы мне заплатить. Впрочем, Элерон, я устрою для тебя десятипроцентную скидку.
Гнусдальф с торжеством взглянул на скорбный и жалкий лик Сарукана. Фюрер Зуппенгарда, рыдая, сжимал в каждой руке по горсти своих волос.
— Эй! — встрепенулся маг. — Чуть не забыл! Сарукан! Я ведь должен разломить твой Черный Жезл Власти!
Наставив на Сарукана палец, он с обличающим видом сказал:
— КАФКА!
Сарукан с воплем ухватил себя гораздо ниже живота и сполз на пол. Прислоненный к ограждению жезл остался цел и невредим.
— Ой, — сказал старый трюкач с видом нашалившего школьника. — Перепутал. Некоторым образом я не этот Жезл Власти имел в виду. Хотя не скрою, и он имеет определенные волшебные силы, особенно в молодости.
— Никогда не видел более топорной работы! — съязвил Гнивли.
Твое подземное мнение здесь никого не интересует! — отрезал маг. — Или ты тоже хочешь испытать на себе мои чары?
— Я всего лишь дурно пошутил, — присмирел гном и растворился в толпе.
Видя, что разговор с Саруканом закончен, все разбрелись по городу.
Рахитанцы занялись скальпированием чморков. Донты, обнаружив цистерну спирта... ну, думаю, здесь объяснять не нужно. К лесным великанам присоединились и наши герои.
Маг же взял в обнимку хотьбыхныр и удалился в маленькую зеленую постройку на отшибе, тщательно запер дверь и надолго затих, лишь изредка шелестя наколотыми на гвоздик газетами.
Через час в туалете послышался грохот, Гнусдальф сорвал дверь с петель и, задыхаясь, вырвался на свежий воздух.
— Кошмар! — закричал он, вращая покрасневшими глазами. — Кошмар и ужас! Все ко мне! Скорей, сюда! — Каммон, каммон, факинг бастардс! — На его призыв сбежались даже живущие на нелегальном положении крысы.