Воспаление колец
Шрифт:
След чморков – широкая, без меры замусоренная тропа – терялся за краем леса. Бодяжник присел над тропой, провел пальцами по смятой траве...
– Мне ведом их путь, – наконец сказал он, пряча найденный огрызок сигары в карман. – Чморки спешат к Зуппенгарду, твердыне злобного фюрера Сарукана Выбеленного!
– О да! – сказал Лепоглаз. – Я читал о нем в «Пидерз Дайджест»! Он злобный колдун! Он хочет поработить все Хреноземье, насыпать ему перцу под хвост! А потом еще сесть сверху и орать похабные песни!
– Угу, – кивнул Элерон. – Раньше-то он был вроде как за нас и против Цитрамона, а теперь... Развел у себя Урюк-Пхаев, наклепал оружия... Известно, что он заключил сделку с Владыкой Мордорвана, и они ищут кольцо на пару, как два любовника, вот только, боюсь, если кольцом завладеет Сарукан, Цитрамон получит кукиш!
– Внутри Зуппенгарда, говорят, не так уж плохо... – задумчиво проговорил Лепоглаз. – Мне Гнусдальф рассказывал... Знаете, Сарукан однажды пригласил его поработать инструктором в пыточной, но только Гнусдальф проработал недолго: он не сошелся с Саруканом в каких-то мнениях... С тех самых пор он и Сарукан – смертельные враги.
– Ходили слухи, будто Гнусдальф проворовался... – не очень уверенно сказал Гнивли. – Он, как бы это сказать, запустил руку в казну Сарукана и... – И в этот самый миг Лепоглаз заткнул рот Гнивли ладонью.
– Копыта! – вскричал он. – К нам приближается множество твердых копыт! Но это не чморки – те ездят только на лишайных собаках!
– И рейсовых автобусах, – добавил Бодяжник, прикладывая ухо к земле. – Сейчас я вычислю, на каком они расстоянии от нас...
– Ты не успеешь закопаться в землю, – совершенно хладнокровно сказал Лепоглаз. – Тут целина!
– Твоя правда! – вскочил Элерон. – Хорошо! Тогда прячемся под плащами, вот здесь, в стороне от тропы!
Они едва успели накрыться, как из-за края леса хлынула волна всадников. Высокие и стройные, голубоглазые и светлоликие... среди них почти не попадались. Верней, совсем не попадались. Это были маленькие смуглые существа с раскосыми глазами; волосы каждого были окрашены в желтый цвет и заплетены в две косы, спущенные на грудь. В косах торчали соколиные перья.
С огромных томагавков, подвешенных к седлам, даже не позаботились смыть подсохшую кровь. В кровавых пятнах была и одежда – кожаные безрукавки и штаны с бахромой.
Всадники скакали на могучих оленях карей масти. Кончики оленьих рогов тоже были в подсохшей крови.
Рахитанцы сразу заметили три оранжевые кучки и устремились к ним с диким воплем:
– Улю-лю-лю-лю!!!
Гнивли вместе с плащом начал потихоньку отползать к опушке, но героев уже окружали. Миг – и с них сдернули плащи, за которые среди рахитанцев немедленно разгорелась жестокая схватка.
– Я понял, в чем наша ошибка, друзья! – вскричал Элерон. – Видите, на плащах написано: «ЗДЕСЬ НИКОГО НЕТ!»? Так вот: рахитанцы не умеют читать!.. Кха-а... Привет вам, славные сыны степей!
Рахитанцы не ответили: они дрались за плащи. Мелькали томагавки, слышался хряск отрубаемых рук; кого-то душили кожаным лассо.
Хлоп! К ногам путников упала отрубленная голова; скуластая рожа была размалевана яркими боевыми узорами.
– Все они близнецы-братья, – сказал Элерон равнодушно. – Стой спокойно, Гнивли! Эти ребята понимают человеческий язык; с ними можно договориться! Гм... видите? На поясах?
С широких поясов рахитанцев гроздьями свисали чморкские скальпы.
– Умелые ребята, снимают вместе с ушками, – оценил Лепоглаз и нежно потрепал Гнивли по волосам. – Думаю, твои кудри им в самый раз придутся!
Гнивли охнул и быстро нахлобучил свой шлем-котелок.
– У эльфов волос погуще! – огрызнулся он. – А у тебя одних патлов на два свитера!
Внезапно схватка окончилась. К путникам, гордо набросив на плечи отвоеванный плащ, подъехал самый маленький и самый отвратительный всадник. На нем были поножи, склепанные из алюминиевых банок, и кольчуга, поверх которой болтался позолоченный медальон размером со сковородку.
– Ваша кто быть, однако? – осведомился он, растягивая слова. Боевая раскраска придавала его лицу свирепый вид.
Элерон поклонился настолько глубоко, что поцеловал землю.
– Мы – дикие туристы, – елико мог смиренно ответил он. – Наши друзья... они потерялись...
– Чморки? – Рахитанец схватился за томагавк; его олень всхрапнул, готовый пронзить Элерона рогами.
– Ноу! – запротестовал Элерон. – Чморки – капут! Мы хорошие, да!
Рахитанец с жадным любопытством изучал волосы путешественников, поглаживая рукоять томагавка.
– Я Гершензон! – выпалил Бодяжник первое пришедшее на ум. – Э... у... а... Элерон! Да, я – Элерон, следопыт! Вот этот придурковато улыбающийся коротышка – гномик Гнивли. – Элерон принюхался. – От него сейчас немножко пахнет, но вы не обижайтесь... Понимаете, он растерялся – столько незнакомых лиц...
– Гом? – серьезно переспросил рахитанец. – Аа-а-а, го-ом! Гом это хорошо, однако! Мал-мала гом: есть мало, мыться мало! Ах, моя твоя гомик понимай!
– Я заканчиваю, – кивнул Элерон. – Эльф Лупоглазк вашим услугам! Неприхотлив, ест что дадут, к женщинам в последний раз приставал в детстве. Умеет петь, танцевать, знает азбуку. – Бодяжник схватил эльфа за рукав и суетливо выставил пред очи рахитанца. – Эльф, эльф, ну, знаете, те, что лижут ваши ботинки?
– А-а-а, пшюки! – сплюнул рахитанец. – Чупсиклюк пшюки карпапас! – И все стадо рахитанцев грубо расхохоталось.
Вождь рахитанцев уделил эльфу не больше внимания, чем блохе, которую давно отработанным движением выщелкнул из шерсти оленя. Внезапно он подобрался в седле и, став бледным от гордости, приподнял свой медальон:
– Я есть Эл-М ер, Сильный Барс, тридцать пятый суппозиторийРахитана, сын Галогена Безрогого, Главного Вождявсего Рахитана, да продлит Стафилококк его дни! Приятно есть быть в связи с вами!