Воспарить к небесам
Шрифт:
Хотя оба они с удивлением уставились на очень изменившуюся гостиную, они делали это, направляясь прямиком в свои комнаты.
На глубоком вдохе я набралась храбрости и на выдохе скрестила руки.
— Подождите секунду, ребята, — крикнула я.
Они остановились и повернулись ко мне почти у самого входа в гостиную.
Переводя взгляд с одного на другого, я выложила все так, как репетировала.
— Ладно, просто хочу сказать, что если у вас есть планы на сегодняшний вечер с друзьями, я не хочу заставлять вас их менять в последнюю минуту. Так что я позволю вам уйти,
Оден скривила губы. Лицо Олимпии ожесточилось, и она уставилась в пол.
— Завтра, — продолжала я, — у нас будет семейный ужин. Если у вас есть планы, вам нужно их изменить. Вы можете делать все, что пожелаете, в течение дня и после обеда, но едим мы вместе. И, в конечном счете, я хотела бы познакомиться с вашими новыми друзьями, поэтому желательно, чтобы вы подумали о том, чтобы пригласить их. И еще я скажу, что провожу с вами не так уж много времени. Я скучаю по вам, когда вы уезжаете. Я все время думаю о вас. Так что, когда вы будете у меня, мне бы хотелось проводить с вами время. Это означает, что после этого уик-энда я попрошу вас, когда вы находитесь со мной, планировать наше совместное времяпрепровождение, а не делать что-то еще.
Это заставило меня увидеть глаза Пиппы, которые превратились в щелочки, а Оден впилась в меня взглядом.
— Если это не что-то особенное или то, чего вы не хотите пропустить, — мягко сказала я. — Разумеется, в таком случае я хочу, чтобы вы это делали. Но если это не так, мне хотелось бы, чтобы вы были со мной.
Пиппа подтянула бедро, слегка вытянула ногу и скрестила руки на груди, глядя на мебель в гостиной.
Оден продолжал свирепо смотреть на меня.
— В воскресенье, — продолжала я, — я иду на аукцион недвижимости. — Я махнула рукой в сторону гостиной. — Как я уже вам писала, а теперь вы и сами можете видеть, я продала большую часть наших старых вещей, чтобы собрать деньги для городской юношеской Лиги по боксу. Новый город для меня, новое начало во многих отношениях, в том числе, я надеюсь, с вами двумя.
Я остановилась, внимательно наблюдая за ними, но ни один из них ничего мне не сказал, Пиппа целенаправленно смотрела на море.
Так что у меня не было другого выбора, кроме как продолжать в том же духе.
— Я иду со своей новой подругой, Джози. Она очень милая. Я бы хотела, чтобы вы с ней познакомились. Я никогда не бывала на аукционе, но это может быть весело. И еще многое предстоит сделать, чтобы этот дом стал нашим, и я была бы очень, очень счастлива, если бы вы приняли участие в этом вместе со мной.
Никто из них ничего не сказал.
Я сделала еще один вдох, и продолжила.
— Я уже распаковала вещи в ваших комнатах. Я также их все просмотрела. В эти выходные я бы хотела, чтобы вы перебрали груды вещей, которые я отобрала из того, чем вы больше не пользуетесь или вам не нужно. Если они не нужны вам, то ими могут воспользоваться в другом месте. Но если это не так, я хочу, чтобы вы их забрали. Так что просто разберись с этим для меня, возьмите то, что хотите сохранить, отложите то, что не нужно, в одну из дополнительных комнат, и я разберусь с этим за вас. И, Пиппа, — позвала я. Она посмотрела
Она ничего не ответила.
Мне больше нечего было сказать.
Мы с детьми стояли в пятнадцати футах друг от друга, разделенные тысячами миль, и делали это молча.
Наконец Оден заговорил:
— Ты закончила?
Его слова и тон глубоко ранили меня, и я почувствовала, как мое сердце закровоточило.
— Да, — ответила я. — Кроме того, я испекла овсяное печенье с корицей. Оно лежит в жестяной банке на кухонном столе. Возьмете сами.
Оден проигнорировала это, хотя они были особенно любимы им, и вместо этого сказал:
— У нас обоих планы. — Я облизала свои губы и сжала их вместе, кивнув. — Итак, если ты закончила, мы можем вернуться к ним? — злобно спросил он.
— Как я уже сказала, дорогой, можете. Но я хочу, чтобы завтра вечером вы оба были дома и мы с вами поужинали, — сказала я ему.
— Без разницы, — пробормотал он, поворачиваясь, и Пиппа последовала за ним.
— Не без разницы, — окликнула я и сделала это твердо, снова привлекая их внимание. — Я говорю серьезно, дети. Я хочу, чтобы завтра вечером вы были дома, и мы бы поужинали.
— Раз должны, будем, — отрезал Оден.
Это было не так уж много, но я согласилась.
Я посмотрела на Пиппу.
— Милая? — спросила я.
— Если я должна это сделать, то сделаю, — пробормотала она.
Это было то же самое, но я все равно приняла это.
— Спасибо, — пробормотала я.
Пиппа посмотрела на брата и закатила глаза.
Оден посмотрел на сестру и покачал головой.
Затем они оба больше не задерживались и исчезли в коридоре.
Вскоре после этого они снова появились.
Но только, чтобы уйти.
*****
На следующий вечер я приготовила ужин — одно из их любимых блюд: превосходный ростбиф со свежеприготовленным соусом из хрена, запеченным картофелем, зеленой фасолью и домашними булочками. Я увенчала все это одним из любимых блюд Олимпии, моим декадентским сырым морковным пирогом с густым кремом из сливочного сыра.
У меня было достаточно времени, чтобы это приготовить, учитывая, что оба моих ребенка ушли в субботу очень рано и не появлялись до тех пор, пока не настало время ужина. Они тщательно спланировали и точно рассчитали время таким образом, чтобы до шести часов ни одному из них не пришлось находиться со мной наедине.
Так как я еще не заменила обеденный стол, мы ели из новых тарелок, сидя за журнальным столом.
Разговор был натянутым, в основном бурчание и жалобы на то, что наш обеденный стол исчез, как и приставной столик, поэтому им пришлось наклоняться к полу, чтобы взять свои напитки.
И все же, они сидели рядом со мной, и я приняла это, говоря себе, что это прогресс, незначительный, но, по крайней мере, это было хоть что-то.
После, когда я надеялась, что они посидят со мной на диване и посмотрят фильм по нашему новому, огромному, дорогому телевизору, они в унисон отнесли свои тарелки в раковину и начали расходиться по своим комнатам.