Воспитание воли
Шрифт:
В дождливые дни, когда приходится сидеть в комнатах, прекрасным развлечением может служить бильярд или столярничанье. В саду можно играть в кегли, в мяч, в жедепом и во все вообще старинные французские игры, которых по-настоящему не должны бы вытеснять ни лоунь-теннис, ни крокет. В каникулярное время ничего не может быть лучше веселых экскурсий с сумкой через плечо по Альпам, Пиренеям, Вогезам или по Бретани. В рабочие месяцы (потому что во время каникул это не важно) необходимо следить, чтобы физическое упражнение, хотя бы и вызывая испарину, никогда не приводило к чрезмерной усталости. Доводить себя до изнеможения — совершенно лишнее, ибо чрезмерная физическая усталость в соединении с умственной работой только истощает.
Но помимо той непосредственной пользы, какую приносят организму рациональные развлечения, очень важную роль в гигиеническом отношении играет и то ощущение приятного возбуждения, каким сопровождается всякая здоровая физическая работа.
7. Итак, сила воли, — сила воли, действующая непрерывно, — подразумевает возможность продолжительного усилия. А если нет здоровья, продолжительное усилие невозможно. Следовательно, здоровье есть необходимое условие нравственной энергии. «Сюда входят только геометры», говорил Платон; сюда входят только те, могли бы мы сказать, кто следует правилам гигиены в том, что в них есть бесспорно доказанного. Насколько верно, что воля слагается из маленьких, но непрерывно возобновляемых усилий, настолько же верно и то, что в своих основаниях она слагается из мелких непрерывных забот относительно гигиены питания, дыхания и кровообращения. Деятельность воли предполагает отдых и целесообразные физические упражнения. Нам пришлось по этому поводу опровергать ходячие мнения, которым следует современное общество в своем пошлом подражании Англии; мы даже сочли нелишним привести краткий обзор существующих развлечений, указав, какие из них, по нашему мнению, вредны и какие полезны, и выяснив попутно, какие условия нужны для того, чтобы умственный труд был производителен, ибо мы глубоко убеждены, что сила ума, чувства и воли в значительной мере зависит от общего состояния организма. Если душа, как говорит Боссюэ, — владычица тела, которое она оживляет, то она недолго остается владычицей в ослабевшем, разрушающемся теле. Конечно, геройское усилие воли и при таких условиях возможно, но это усилие останется одиноким, ибо за ним неизбежно наступит истощение. А в жизни, какой ее сделала цивилизация, случаи для совершения геройских подвигов представляются редко, — так редко, что не могут идти в счет, и не для них мы должны готовить себя, а для мелкой, постоянной борьбы, требующей непрерывного возобновления усилий изо дня в день, из часа в час. И когда пробьет час для геройского подвига, то в результате окажется, что воля, закалившаяся в этой мелкой борьбе, совершит его легче, чем воля героя минутного порыва. Но для постоянного возобновления усилий нужны последовательность, настойчивость, постоянство; а постоянство усилия воли подразумевает постоянное развитие сил. Мало у нас думают до какой степени верно знаменитое изречение древних: mens sana in corpore sano (в здоровом теле — здоровый дух). Будем же беречь свое здоровье, чтобы воля наша всегда располагала запасом физической энергии, без которой всякое усилие — к какому бы разряду деятельности оно ни относилось — останется немощным и бесплодным.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Общий взгляд
Первая часть нашего трактата закончена.
Свою аргументацию мы начали с того, что выяснили, с какими врагами нам приходится считаться в благородной и плодотворной борьбе против низших сил нашей природы. Мы поняли, что если в этой борьбе за самоосвобождение наши страсти играют такую важную роль, то это только потому, что они являются союзниками главного нашего врага — лени, силы инерции, которая постоянно тянет человека вниз, возвращает его к тому первобытному, животному состоянию, из которого он вышел с таким трудом, веками усилий. Мы поняли, что не лихорадочные приступы минутной энергии надо разуметь под тем, что зовется обыкновенно властью над собой; мы поняли, что высшая энергия —энергия непрерывная, длящаяся месяцы и годы, и что пробный камень силы воли — это постоянство усилия.
Затем мы должны были очистить свой путь от двух философских теорий, на наш взгляд одинаково безотрадных.
Первая из этих теорий утверждает, что характер не может быть изменен, что характер предопределяется свыше, родился с человеком, что в деле нравственного самоосвобождения мы бессильны. Эта теория не имеет ни малейшего смысла и показывает такую закоренелую привычку думать словами и такое незнание самых элементарных факторов психологии, что оставалось бы только удивляться, как она могла найти последователей в лице очень многих серьезных мыслителей, если б мы не знали, как непреодолимо бывает влияние предвзятых теорий, ослепляющих ум и мешающих ему видеть самые очевидные факты.
Другая теория — теория свободы воли — ничуть не менее наивна и также вредна, ибо на перевоспитание характера она смотрит как на дело легко достижимое, не требующее даже времени для своего выполнения, и несомненно, что своим влиянием эта теория заставила моралистов уклониться с пути исследований в области психологии. А между тем только глубокое знание законов человеческой природы может дать указания, которые помогут нам перевоспитать наш характер.
Освободившись от этих теорий, мы приступили к исследованию нашего предмета с психологической его стороны. Это исследование показало нам, во-первых, что наша власть над идеями очень велика, но что значение идей, в смысле прямой поддержки, которую они могут нам оказать, весьма незначительно, и, во-вторых, что мы почти не можем воздействовать на наши чувства прямым путем, но зато чувство над нами всесильно. Тем не менее, оказывается, что при времени и при умении пользоваться нашими психическими ресурсами, мы можем преодолеть все эти затруднения и, подвигаясь к цели окольными путями, обеспечить за собой победу там, где поражение казалось несомненным. В главах о «размышлении» и о «поступке» мы терпеливо разобрали все те средства, которые приводят нас к нравственной свободе, и, хорошо понимая, какая тесная зависимость существует между нашей физической и нравственной природой, рассмотрели в особой главе о гигиене физиологические условия, благоприятствующие укреплению воли.
Итак, теоретическая часть нашей книги закончена. Нам остается теперь перейти к частностям, т.е. разобрать те великие общие законы, которые до сих пор мы рассматривали по существу, в их приложении к жизни учащейся молодежи. Другими словами, нам остается исследовать в подробностях, какие опасности могут грозить нравственной свободе студента и какую поддержку для борьбы с этими опасностями он может найти в себе самом и в окружающей среде.
Эту вторую, практическую часть нашего трактата, мы делим на два отдела: IV и V.
Отдел IV будет разбит на два подразделения: в первом мы будем говорить о врагах, с которыми приходится бороться в деле самовоспитания (pars destruens); во втором (pars construents) выскажем несколько мыслей, которые, как мы надеемся, пробудят в душе наших юных читателей живое стремление к энергичной жизни человека труда, подчиняющейся только велениям воли.
Отдел V посвящен вопросу о внешних союзниках в деле самовоспитания, которых студент может найти в окружающей его общественной среде.
II
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ
Отдел IV
ЧАСТНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Враги, с которыми надо бороться: сентиментальность и чувственность
1. Мы уже видели, что в деле самовоспитания нам приходится считаться с двумя главными врагами: с чувственностью и ленью. Лень есть распущенность, т.е. такое хроническое состояние души, когда человек предоставляет себя на произвол внешних влияний, не делая над собой никаких усилий; вследствие этого лень представляет очень удобную «среду» для развития всех порочных инстинктов, и в этом смысле можно сказать, что всякая страсть обусловливается ленью. Нашей мысли недостает только небольшого толчка, чтобы мы решились признать вместе со стоиками, что всякая страсть есть распущенность воли. В самом деле, подчиниться влиянию страсти — не значит ли это перестать быть господином своего «я»? Страсть — это торжество нашей животной природы, слепой порыв наследственных инстинктов, который затемняет, угнетает — более того: порабощает ум. Страсть убивает в нас человечность, принижает все то, чем мы должны гордиться и в чем весь смысл нашего существования: человек опять становится животным на все то время, пока в душе его бушует страсть.
Но, несмотря на это, я все-таки скажу, что, благодаря своей скоротечности, страсть менее опасна, чем та роковая темная сила, которая действует ежеминутно и которая, как мы уже сказали, есть то же для человеческой природы, что тяжесть для камня. И как никакое здание не может быть прочно, если архитектор не принял в расчет законов тяжести и не положил их в основание своих вычислений, заставив их таким образом способствовать устойчивости стен, так и дело нашего нравственного возрождения никогда не будет прочно, если мы не примем в расчет враждебных нам сил и не прекратим их наступательных действий, противопоставив им могущественный союз других, благоприятных нашей цели, сил, и даже если мы не заставим некоторых из наших врагов бороться за нас. Но как узнать, так сказать, по первому впечатлению, какие из этих сил нам враждебны и какие благоприятны? Ничего не может быть проще. Всякая психическая сила враждебна воспитанию воли, если она действует в одном направлении с нашей ленью, и благоприятна ему, если она идет с ней вразрез.