Воспитанница
Шрифт:
— И какие же они? Мои чувства? — сделав глоток вина, спросил Тайвин.
— Разные. Хорошие и плохие, как у всех, — прожёвывая угощения, пролепетала девочка.
— Расскажи мне о них.
— Вы жестокий правитель, но по-своему заботливый глава семейства. Вы опекаете своих детей так, как умеете. Желая им добра, вы готовы уничтожить целые королевства. Хорошо это или плохо, я не знаю, но это так.
— Мои дети не нуждаются в моей заботе.
— Без вас они никто, — как бы между прочим, проговорила Арья. — вы — это всё что у них есть. И вы прекрасно об этом знаете.
Тайвин внимательно слушал Арью. Её слова удивили
— Думаешь, они считают так же, как и ты?
— Конечно, они любят вас. Вот только сказать не могут, потому как говорить такие слова их никто не приучил. Уверенна, что вы не говорили им, что любите их и желаете им добра. Верно? — на лице девочки появилась улыбка. Представить лорда Тайвина говорившим слова любви она не могла.
— Говорить и делать разные вещи, — буркнул лорд.
— Значит, я права!
— А ты? Часто слышала от своего отца такие слова?
— Да. Отец любил меня и не стыдился говорить мне это. Он приходил в мою комнату и целовал меня, желая добрых снов. Мы часто играли с ним.
Тайвин молчал. Неожиданно для себя он представил, как покойный Нэд Старк целует ещё совсем крошечную Арью. Желает ей добрых снов, смотрит любя и молится за неё. Когда-то он и сам так делал, редко, но всё-таки. Когда была жива его супруга, они вдвоём заходили в комнату к своим первенцам — близнецам, чтобы пожелать тем крепких снов. Тайвин всегда задерживался у постели сына, Джейме. Он считал его своим наследником, а дочь — будущей королевой. Теребя сынишку за длинные золотистые волосы, Тайвин всегда улыбался, наблюдая за тем, как маленький Джейме пытается защититься. Но всё закончилось. Неожиданно. Скорбь по любимой женщине не покидала его ни на день. Часто он спрашивал себя, смог бы он отдать всё, что имеет за то, чтобы его любимая вновь обняла его? Да. В ответе лорд никогда не сомневался.
— Покинув замок, ты рисковала своей жизнью, — неожиданно для Арьи Тайвин перевёл тему разговора. — тебя могли убить, — сжав губы, продолжил мужчина. — Я знаю, что ты обиделась на меня. На мой тон. Я прав?
— Да! Вы говорили со мной как с ничтожеством, — воскликнула Арья.
— Ты спорила со мной.
— И что?
Тайвин лениво усмехнулся.
— Я не потерплю, когда со мной спорит девчонка.
— Даже если эта девчонка — я?
Тайвин замолчал. Вопрос девочки заставил лорда, как следует подумать, перед тем, как ответить. Арья же, продолжала вопросительно смотреть на замолчавшего Тайвина.
— Даже если это будешь ты. Избавься от этой ужасной привычки. Спорить — удел глупцов.
— Вы не правы!
Тайвин громко хмыкнул. Конечно же, он не был удивлён такому поведению своей воспитанницы. Казалось, она была рождена для того, чтобы спорить. Неугомонная, жаждущая справедливости и правды Арья могла сутками доказывать свою правоту. И ей не было важно, кто был её оппонент. Лорд или пастух. Всё равно.
— Другого ответа я и не ожидал, — наполняя вином свой кубок, произнёс лорд.
— Просто вам не нравится, что кто-то думает не так, как вы.
— Я хотел защитить тебя, — сказал Тайвин. — я хорошо знаю на что способна моя дочь. У неё на руках умер
— Но я не убивала Джоффри! — выкрикнула Арья. — он был жесток ко всему живому. Его многие ненавидели.
— Но он был её сыном! — выкрикнул Тайвин. — и моим внуком, — уже чуть тише, добавил лорд. — он — член моей семьи. Думаю, тебе не стоит объяснять, каково это — терять того, кого… — Тайвин резко замолчал.
— Любишь, — прошептала Арья. Она понимала, что сказать слово «любишь» у лорда Тайвина язык не повернётся. — знаю, милорд. Хочется кричать, плакать, хочется сделать всё, чтобы этот человек вернулся. Но нет, умершие никогда не возвращаются, как бы мы этого не хотели, — смотря в одну точку, видимую только ей, закончила она.
Тайвин пристально всматривался в девочку. Тишина. Она вновь властвовала в кабинете Десницы. Любил ли он покойного короля? Да, ведь каким бы ни был Джоффри, но он был родным внуком Тайвина. Этот златовласый юноша с такими же глазами, как у его близнецов, был его кровным родственником, членом его семьи. Он помнил его младенцем, помнил, как вошёл в покои тогда ещё юной дочери и увидел ту с маленьким свёртком на руках. В тот день родился Джоффри, наследник трона. Присев на край постели, деду показали его внука. Тайвин помнил, с какой любовью Серсея рассматривала мальчика. Тогда она ещё не знала, кто появился на свет…
— Мне всё равно скольких шлюх он отправил на тот свет и скольких людей оскорбил, — проговорил Тайвин. — моя дочь потеряла сына. Эту потерю ей никто не восполнит.
Арья слушала. Она понимала, что для неё Джоффри был врагом, но для лорда Тайвина, того, кто когда-то спас её, дал еду и кров, покойный властитель был родным и любимым человеком, пусть о последнем лорд Тайвин тщательно скрывал.
— Ваша дочь уверена в моей виновности?
— Да.
— А как же ваш сын? Что будет с ним?
— Ему отрубят голову.
Арья наблюдала за тем, как лорд осушил полный кубок вина. Видеть такое приходилось редко, Тайвин не славился любовью к хмельному напитку.
— Неужели я ошиблась?
— В чём?
— В том, что вы заботливый глава семейства. Казнить родного сына, пусть он и не такой, каким вы хотели его видеть. Ланнистер казнит Ланнистера?! Жестоко даже для вас, милорд.
— Это не должно тебя касаться, — со значением посмотрев на Арью, произнёс Тайвин. — я уверен в его виновности. Я сделал всё возможное, чтобы он жил достойно, но он всегда делал всё назло мне. Напивался, скитался по борделям, содержал шлюх.
— Спал в свинарниках.
— О чём ты? — прищурившись, спросил лорд.
Арья улыбнулась.
— Когда ваш покойный зять и дети навещали нас в Винтерфелле, Тирион ночевал в свинарнике.
— В приятной для него компании?
— Да! — рассмеявшись ответила девочка.
Смех девочки заставил жестокосердного лорда улыбнуться. Поведя уголком скупых тонких губ, Тайвин с блеском в некогда холодных глазах смотрел на то, как его воспитанница смеялась. То ли над поведением его сына, то ли над его реакцией на то, что Ланнистер спал в свинарнике на Севере, то ли вино дало о себе знать. Что послужило причиной для смеха Тайвин не знал, ему было достаточно смеха юной северянки. Звонкий, настоящий, он мог слушать его постоянно, впрочем, как и смотреть на Арью.