Воспоминания душегуба: Друг
Шрифт:
— Постой, ты сказал Эпоха Первого Солнца? — улыбнулся я. — Ты ничего не путаешь?
— Захар тоже дивился, когда отец мой вещал ему сию быль, — Менги устало вздохнул, глядя под ноги равнодушным взглядом. — Всё началось очень давно…
Молодой неокрепший мир, словно не вставший на ноги ребенок. За ним нужен уход, нежность, ласка… но порой с ним необходимо быть строгим, нужна сильная твердая рука и изредка стоит наказывать. Рождённый ползать летать не может. Нет, не так… Рождённый ползать всегда грязный.
Когда-то давно, когда еще сам мир только-только учился самостоятельно ходить, когда молодые Боги ещё не ступили на
…Они были одарены мудростью Богов. Они видели вблизи и вдали. Знали всё, что происходит в мире. И изучали все стороны света, небесного свода и лика земли. Их мудрость вызвала зависть молодых Богов, которые не хотели, чтобы Первые с ними сравнялись. И тогда Сердце Небес плюнуло мудрецам в глаза и затуманило их. Отныне они могли видеть лишь то, что вблизи. Так было покончено с мудростью и знанием Первых.
И, сменяя Эпоху за Эпохой, потомки давно позабыли свой род и могущественных предков, которых Творцы наделили невиданной властью. А после и вовсе запамятовали, какова их истинная цель. Они были заняты выживанием в агрессивной окружающей среде после очередной Большой Воды, вызванной бесчисленными противостояниями молодых Богов…
Когда языки солёной смерти вместе с проливными дождями обрушивались на неприступные горы, те не имели права противостоять разрушительной мощи стихии. И скалы невольно склоняли головы, пропуская Большую Воду вглубь материков. Уничтожая страны, стирая с лика старушки земли древние континенты, прокатываясь невероятной силой по скалам, Потоп, невольно подчиняясь Богам, создавал новый мир, новые острова, новые континенты. И новую Эпоху. Эпоху Второго Солнца. Семь недель безостановочно длились варварские набеги морской смерти, и каждый раз оставшиеся в живых двуногие существа, знали, что со следующей волной станет только хуже. Будут новые жертвы, новые крики и новые страдания. Каждый ждал своей смерти, как чего-то неизбежного, но где-то глубоко внутри всё-таки теплилась надежда. Поэтому из последних сил народ киров цеплялся мертвенными пальцами за очередной выступ острых скал, нащупывал ногами во тьме ступень и брёл. Не зная куда, они шли и пытались выжить целых семь седмиц. И выжили, найдя новое пристанище в высокогорьях.
…Было темно, потому что ещё не было Солнца. Молодые Боги разожгли на вершине горы большой костёр. В него должен был броситься тот, кто пожелал стать Солнцем, дабы очиститься пламенем и взойти на небо. И тогда Боги сказали потомку тех, кто выжил: «Попробуй ты, Утун». И Утун закрыл глаза и бросился в огонь. Языки пламени взметнулись до неба. Грянул гром. Боги преклонили колени и молча стали ждать восхода Солнца. Спустя три беспросветных дня, люди увидели, как горизонт окрасился в алый цвет. Но когда Солнце взошло, никто не мог на него смотреть, ибо оно слепило глаза, низвергало и щедро пускало свет, который разливался во все стороны. Так началась Эпоха Второго Солнца.
— Вы что же, получается, Потоп пережили? Это же легенда! Да и он, по слухам, лет 400 назад случился.
— Время по ту сторону движется иначе, — он махнул рукой в снежную пустыню. — Одни сутки в снегах равны примерно 15–20 суткам здесь, на этом овраге. Как я подозреваю, и в остальном мире тоже. Ты, верно, уже заметил те постройки у границы? Это времянки тех, кто следит за здешним садом, зверинцем и банями. Очень удобно, когда звери и овощи растут не по дням, а по
Теперь мне пришлось посмотреть на Менги по-другому. В 17 лет он потерял свой дом, народ, обычную жизнь, и мир, в конце концов. По сравнению с ним, мои проблемы казались высохшим плевком на мостовой. Продолжать неловкую тему не хотелось, поэтому я задал вопрос, давно созревший на языке:
— Менги, так всё-таки, тебе не холодно?
Некоторое время он молчал, погружённый в свои мысли, но потом вздрогнул:
— Что? Ах, да… Несмотря на подлость снегов, они даровали мужчинам нашего народа это, — он ткнул пальцем на свой ненормально вытянувшийся затылок. — Он начал расти с первых дней. Из-за этого наши мужчины легче приспособились к зимним условиям. Здесь наши тела покрылись волосами и стали запасаться жиром, подобно медведям. Женщины же похорошели и не могут заболеть никакой хворью. Даже простудой. Старики говорят, наши боги благословили свой народ, даруя возможность выжить, — вдруг Менги треснул кулаками по коленям. — Но все они выжившие из ума глупцы! Боги, коим мы молились, не уберегли свой народ от Большой Воды, и заперли в вечных снегах! Эти лжецы давно отвернулись от нас!
Здоровяк немного успокоился, а его морщины разгладились.
— У нашего народа там, в былой жизни, существовала богиня Айжигаш. Она олицетворяла собой луну и её чтили как богиню мудрости. Когда мы попали сюда, в эти проклятые места, Айжигаш отвернула от нас свой лик! Луна, Слав! Даже луна здесь чужая, ты понимаешь?! Из-за завесы облаков, наши дети никогда не познают, что такое луна!
Я тут же поднял взгляд в небо, силясь рассмотреть её, но вовремя вспомнил, что ещё только вечер.
— Не стоит искать эту предательницу, харип! — рявкнул Менги. — Она того не стоит!..
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — тихо сказал я.
Ответ последовал незамедлительно:
— Кто старое забудет, тому оба глаза.
Помолчали.
— Менги, — медленно начал я. — Откуда вы родом?
— С архипелага под названием Канахусада, но это уже давно не имеет значения.
Я даже слухов о таком месте никогда не слышал. Большая Вода сделала своё дело, и островов давно уже не существовало.
— Признаюсь, до этого момента я считал Большую Воду чем-то вроде сказок. Впрочем, как и большинство людей в мире.
Моих слов Менги не слышал. С горящими ненавистью глазами, он неотрывно смотрел вперёд, силясь рассмотреть что-то за горизонтом.
— Нам пора, — поднявшись одним движением, процедил Менги.
Не став дожидаться, пока я надену на себя тёплые вещи, сын Хуша шагнул на сугроб и исчез. Снег блестел, но Менги исчез, словно его и не было. Разволновавшись, я быстро запахнул доху, надел рукавицы, подтянул повыше шарф и тоже шагнул следом за Менги, тотчас натолкнувшись на него.
— Твою же!.. Я же сказал, что тут время замедлено! Для тебя там прошло полдня, а для меня едва ли миг!
Половину слов из его тарабарщины я не понял, поэтому приходилось догадываться.
— Извини, не привык…
Похоже, ему надо было просто выпустить пар, так как он не слушал моих оправданий, ворча что-то себе под нос. Солнце снова нещадно играло бликами на снегу, отчего пришлось натянуть шапку пониже. До Надежды добрались быстро. Либо действительно дорога назад всегда короче, либо передвижение по своей лыжне сказывается. К этому времени щёки успели превратиться в ледышки. У поселения нас уже ждал Хуша.