Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии 1939-1945
Шрифт:
Однако на Мюнхенской конференции удалось решить дело мирным путем, и в результате присоединение Судет к рейху прошло без кровопролития.
Мне пришлось принести одну личную жертву текущей политической ситуации. 1 октября мы с женой должны были отметить серебряную свадьбу; вместо этого я провел весь день в Графенвёре, в то время как она находилась одна в Берлине, а наши сыновья, вместе со своими полками, – на границе. Но мы получили самый лучший подарок, который только можно было пожелать, – мир был сохранен.
Присоединение к рейху Судет
К походу на Судеты XVI корпус готовил 1-ю бронетанковую дивизию и 13-ю и 12-ю моторизованные пехотные дивизии. Оккупация должна была пройти в три этапа. 3 октября 13-я моторизованная пехотная дивизия под
Адольф Гитлер провел первые два дня оккупации вместе с моими войсками. 1-я бронетанковая и 13-я моторизованная пехотная дивизия передвигались по ночам – в ночь с тридцатого на первое и с первого на второе; в первую ночь они преодолели расстояние в 270 километров от Хама до Айбенштока – в Саксонии, а во вторую – выступили из Графенвёра, чтобы успеть занять Эгерленд без кровопролития. С точки зрения переброски войск все было выполнено безупречно.
3 октября я встретил Гитлера на границе возле Аша и смог доложить ему об успешном продвижении моих дивизий. Затем я проехал через Аш к полевой кухне перед Эгером, где и поел, так же как и Гитлер. Это была обычная солдатская еда – густая похлебка со свининой. Увидев, что в похлебке есть мясо, Гитлер предпочел удовольствоваться яблоками и велел мне распорядиться, чтобы на следующий день мяса в пище не было. Наш въезд в Эгер был радостным событием. Большая часть местных жителей оделись в эгерские национальные костюмы и приветствовали Гитлера шквалом аплодисментов.
4 октября я увидел Гитлера на полевой кухне 1-й бронетанковой дивизии. Во время обеда я сел напротив него и принял участие в очень дружественной беседе, в которой все присутствующие выражали глубокое удовлетворение по поводу того, что нам удалось избежать войны. Войска стояли вдоль всей дороги, по которой сейчас проезжал Гитлер. Он приветствовал их и был восхищен их видом. Повсюду царила радость. Как и в Австрии в марте, танки были украшены цветами и зелеными ветками. Я отправился в Карлсбад, где перед театром уже ожидал почетный караул, состоящий из солдат трех подразделений – 1-го бронетанкового полка, 1-го стрелкового полка и лейб-штандарта СС. В числе солдат бронетанковой дивизии там стоял мой старший сын, находившийся в тот момент на должности адъютанта в I батальоне 1-го бронетанкового полка.
Перед приездом Гитлера едва успели перекрыть улицы. Он прошел сквозь строй почетного караула ко входу в театр, где его ждал прием местного населения. За стенами театра шел сильный дождь, а внутри царила трогательная атмосфера. Женщины и девушки в национальных костюмах плакали, многие стояли на коленях, отовсюду слышались возгласы радости. Судетские немцы испытали большие лишения, бедность, безработицу и гонения. Многие потеряли всякую надежду. Но сейчас начинался новый день. Мы немедленно принялись за работу, раздавая еду с полевых кухонь, до того момента, пока это не взяли на себя благотворительные организации.
В период с 7 по 10 октября мы занимали и остальные территории, населенные немцами. Я проследовал через Кааден (Кадань) и Заатц (Жатец) в Теплиц-Шёнау (Теплице-Шанов). Наших солдат везде встречали с радостью. На каждом танке, как и на всей остальной моторизованной технике, висели венки из цветов. Огромная толпа молодых людей и девушек на улице иногда даже мешала двигаться нам дальше. Тысячи солдат немецкого происхождения, демобилизованные из чешской армии, возвращались домой пешком, на большинстве из них была еще чешская униформа, а за плечами вещмешки – армия победила без всякого боя. Мы проследовали через первые линии чешских укреплений. Они оказались не столь крепкими, как мы предполагали; но все равно хорошо, что нам не пришлось брать их в кровопролитном бою.
Самой большой радостью для нас был мирный оборот политической ситуации. На эту полоску немецкой земли война могла бы принести особенно много бед, и многие немецкие матери потеряли бы своих сыновей.
В Теплице я остановился на постой в курзале, принадлежавшем князю Клари-Альдрингену. Князь и княгиня встретили нас радушно.
Так или иначе, политическое напряжение несколько ослабло, чему все мы были очень рады. У меня появилась возможность поохотиться на оленя, и за две недели моя коллекция трофеев пополнилась неплохими экземплярами.
1938 год подходил к концу, и солдаты, которые, как и я, не имели ничего общего с политикой, надеялись, что, несмотря на недавний бурный период, теперь настанет мир. Мы считали, что Германии предстоит заняться долгим процессом ассимиляции приобретенных территорий и новых людей; мы верили, что, закрепив свои приобретения, Германия станет таким сильным европейским государством, что сможет мирным путем достигнуть всех своих национальных целей. Я собственными глазами видел и Австрию, и Судеты; несмотря на весь энтузиазм, с которым люди радовались присоединению к рейху, экономическая ситуация на обеих этих территориях была столь плоха, а различия между структурой управления в них и в остальной части рейха были столь велики, что длительный период мира казался мне необходимым для того, чтобы произвести успешное и надежное объединение германских земель. Мюнхенское соглашение, казалось, предоставляло для этого все возможности.
Значительные успехи Гитлера в области внешней политики рассеяли зловещие впечатления о кризисе предыдущего февраля. Даже замена Бека Гальдером на посту главнокомандующего в сентябре потеряла свое значение в свете успеха в Судетах. Генерал Бек ушел со своей должности, потому что не разделял взглядов Гитлера в области внешней политики, считая их опасными. Предложение Бека о том, что всем генералам следует сделать заявление в поддержку мира, Браухич, к сожалению, отверг сразу же, и генералы так никогда и не узнали об этом. Я вернулся из Судет в Берлин в предвкушении продолжительного мирного периода и снова принялся за работу. К несчастью, я ошибался.
Обстановка снова накаляется
Ближе к концу октября по случаю открытия нового крыла гостиницы «Элефант» в Веймаре была устроена местная партийная вечеринка (Gautag). На ней присутствовал Гитлер, и меня тоже пригласили, как командующего XVI корпусом и самого старшего по званию офицера в Веймарском округе. Официальное открытие вечеринки произошло в штадтшлоссе [7] , и кульминацией его стала речь Гитлера, которую он произнес перед собравшимися на открытом воздухе. В своей речи Гитлер резко высказывался против Англии, и особенно резко – о Черчилле и Идене. Предыдущую речь Гитлера в Саарбрюккене я пропустил, поскольку был в тот момент в Судетах, и меня очень удивила эта новая напряженность. После речи Гитлера в «Элефанте» состоялось чаепитие. Гитлер пригласил меня за свой стол, и я смог пообщаться с ним на протяжении двух часов. Я спросил его, откуда такая резкость в высказываниях против Англии. Как оказалось, причиной его отношения стал тот факт, что он счел поведение Чемберлена в Годесберге по отношению к себе неприемлемым и был возмущен преднамеренной грубостью некоторых известных лиц, являвшихся к нему с визитом. Послу Англии Гендерсону Гитлер заявил так: «В следующий раз, если хоть один ваш человек придет ко мне неряшливо одетым, я велю своему послу заявиться к вашему королю в свитере. Так и передайте своему правительству». Мне он долго и с негодованием описывал случаи, воспринятые им как недоброжелательные, и заявил в итоге, что Англия не заинтересована в установлении дружественных отношений с Германией. Гитлер переживал это особенно глубоко еще и потому, что изначально он с большим уважением относился к Англии и лелеял мечту о тесном сотрудничестве между нашими двумя странами.
7
Городской замок (нем.). (Примеч. пер.)