Воспоминания о прошлом
Шрифт:
Диск Даниэля притормозил и остановился на границе Солнечной системы, пропуская вперед себя грузовые космолеты,
Стефания досчитала количество проходящих мимо них звездолётов до пятьсот пятидесяти и сбилась со счёту, на душе было тяжело и больно, разум отказывался воспринимать происходящее, как реальную действительность, душа разрывалось от боли и тоски.
В какой-то миг, несколько кораблей серых отделились от общей массы и двинулись в сторону Земли, тут же, им наперерез стартовали пять звездолётов стражей и выстроившись в одну линию и включив силовое поле защиты, образовывая, таким образом,
– Господи, неужели нападут? – прошептала она едва слышно.
– Не посмеют, нас еще слишком много здесь, вот когда основная партия покинет пределы Солнечной системы, тогда могут, даже не могут, а именно так и сделают, но ничего – мы приготовили им небольшой сюрприз…на прощанье, - горькая усмешка пробежала по губам Даниэля.
Корабли поднимались с поверхности Земли и уходили за пределы Солнечной системы, зрелище было крайне печальное. Стеф отошла от монитора и присела в кресло:
– Почему? Даниэль, почему вы допустили это? – Она была готова расплакаться.
Даниэль развернув свое кресло, пододвинулся ближе к жене и обнял её:
– Попробуй понять и осознать одно, есть ситуации, когда мы не имеем право вмешиваться, а должны подчиняться свободной воли человека. Вы люди, наделены одним неоспоримым правом, которое сохраняется за вами вечно: весь людской род сохраняет пожизненное право на свободу волеизъявления.
Если стражи, отпавшие от Творца подлежат суду, одни раньше, другие позже, то люди, даже перешедшие на сторону Денницы, м-да, странно сейчас произносить это его имя, я Люцифера имею в виду, не подлежат осуждению, просто они больше не узрят Создателя и благо его вовек.
Сегодня вы – население Земли на Межгалактическом Совете сделали свой выбор. В Межгалактической коалиции был рассмотрен документ, вернее сказать послание о вашем решении предоставить планету Земля для бессрочного нахождения на ней представителей армии Люцифера, а это и есть, собственно говоря, царство сатаны.
Подкреплен этот документ свидетельскими рассказами беженцев с других планет, о том, что отказав «Светозарному» в просьбе владеть их территорией на договорных условиях, их миры были разрушены. Так, что вывод очевиден - «не нужна нам ваша защита, нам важнее покой и жизнь любой ценой».
Стеф печально склонила голову: ну, как ей судить людей? Они боятся, и повод для опасения крайне серьезен.
Хотя, Даниэль не раз говорил ей, что если бы в планах Люцифера было бы, уничтожить Землю, то он давно бы это сделал, во всяком случае, предпринимал бы, конкретные попытки, а здесь идёт явная игра, причем очень тонко завуалированная - посеять панику и страх, а потом на волне полнейшего хаоса в умах человеческих, практически без боя, завладеть планетой.
В своё время они были очень близки к уничтожению Земли, об этом напоминают и осколки Фаэтона, и наполовину порушенный Марс, остатки их баз и стратегического вооружения на спутниках. Однако планы серых поменялись. Поняв, что легко и без особых потерь им этого не достичь, отпавшие оставили, под колоссальным натиском стражей, свои позиции, побросав даже свои военные корабли. И вот, спустя
Поток кораблей становился всё малочисленнее, мимо них уже уходили пассажирские и транспортные суда, военные космолёты в определенном порядке расположились в космическом пространстве, часть их находилась у орбиты Земли, другая сдерживала звездолёты серых у орбиты Солнца, другие, как и диск Даниэля, контролировали границу Солнечной системы.
– Всё, последние пошли, - Даниэль встал с кресла, - Вы на управлении, сейчас ещё одного подошлю, а я - к пушкам, там меня уже ждут, не бойся, всё будет как надо, мы тоже не вчера ходить научились, главное - контроль над ситуацией, хладнокровие и дисциплина. – Он прикоснулся к плечу Стефании, сказав ей: - держись, - и направился к выходу.
Даниэль ушёл, вместо него в центр прибыл Зейн. Стефания не раз несла с ним вахты, этого стража отличало от других качество колоссального самообладания и выдержки. Поприветствовав Стеф и других напарников он занял место командира, и тот час же начал передавать информацию о передислокации кораблей серых на другие звездолеты, в ответ, получая от них подобную аналитическую ленту, Стеф видела, как она появлялась на мониторах.
Стефания, и другие стражи, заняв свои места, пристегнув ремни безопасности, занялась тем, что сверяли и перепроверяла поступающие сведения, анализировали их и передавали Даниэлю, который находился в отсеке оборудованным плазменными пушками.
Как только последний звездолёт покинул территорию Земли, корабли стражей находящиеся у орбиты Солнца, сняли силовое поле, и отошли к границам Солнечной системы, и тут случилось такое, от чего у Стеф буквально перехватило дыхание.
****
Пределы границ Солнечной системы словно раздвинулись под влияние какой-то невидимой, но очень могущественной силы и поплыли как мираж, а на их месте возник темный вихревой поток превратившийся спустя мгновение в огромную черную дыру, в глубине которой бушевали гигантские огненные смерчи, увеличивающие своим движением образовавшийся провал.
Спустя несколько минут в образовавшуюся воронку, извне неспешно вплыл огромный космический корабль, величиной с планету среднего класса. Его внешний вид впечатлял и пугал одновременно: буквально весь покрытый прочной металлической бронёй черного цвета, каждый метр его поверхность буквально был напичкан оружием различной модификацией: дула пушек, ощетинившись, торчали с его поверхности в разные стороны.
Ужаснувшись от увиденного, и предчувствуя трагический поворот событий, словно сквозь сон Стефания услышала голос Зейна:
– Дождались, сам «Разрушитель» пожаловал, ну сейчас начнётся…
– Что начнётся? – Стеф испуганно посмотрела на напарника
– Кошмар, причем долгоиграющий, глупо с вашей стороны - коренного населения планеты, было надеяться, что они вот так просто с нами разойдутся – по-семейному, по-хорошему. – Он тяжело вздохнул.
– Жаль диск, я недавно полностью сменил бронь, сейчас они нам внешний вид-то попортят. – Зейн, привстал, всматриваясь в монитор, и указывая пальцем на изображение, появившееся на нём, сказал: