Воспоминания о прошлом
Шрифт:
– Земля горит, ты видел? Это конец для планеты, да? – Стеф обколотилась на подлокотник кресла и закрыла лицо руками, невыносимая боль терзала её сердце. Как там мать, отец, Росси, другие? Уцелели ли? Что с ними?
Отчаяние и отсутствие надежды хоть на какое-то чудо убивало Стефанию. Все кончено. Она ничем уже не может им помочь.
Дверь центра плавно открылась, и вошёл Даниэль. Вид у него был понурый. Подойдя к жене, он наклонился к ней, обнял и, убрав руки с её лица, присел рядом, заглянув в заплаканные глаза, спросил:
– Как ты, родная?
– Даниэль, как же так? Земля погибла, да? – она с мольбой посмотрела на мужа, где-то внутри себя страшно боясь услышать от него, самое страшное для неё в этот момент, подтверждение реальности произошедшего.
Страж прикоснулся губами к её ладошкам, прижался к ним лицом и тихо произнес:
– На Земле сейчас ад, любимая, - и увидев, как по щекам жены потекли слезы, с силой обнял её и прижал к себе, словно надеясь, чтобы боль переполнявшая Стефанию хоть частично перешла в него.
Гладя жену по голове, как маленького ребенка, страж старался по мере возможности хоть как-то успокоить Стеф, подбодрить:
– Держись любимая. Ну что мы можем сделать, ведь больше ничего от нас не зависит этом уголке вселенной? Ты всё прекрасно видела сама. Изначально же, было ясно одно, что эти… твари воспользуются сложившейся ситуацией, чтобы нанести наибольший урон не только нашим силам, но и как можно сильнее напугать жителей планеты. Стерев в их памяти, и в памяти всех последующих поколений на Земле, их хорошее прошлое то, что было в их жизни, на когда-то их родной планете - непередаваемой болью потерь и страха.
Серые, по-прежнему, следуют привычному для них принципу бытия: «тот, кем владеет страх – легко управляем, из него получается хороший слуга».
Единственное, в чём я корю себя – это то, что степень защиты наших сил была намного мощнее их военного потенциала. Однако вина в уничтожении практически всего живого на Земле целиком лежит не на нас, а на них. Подумай сама, как бы изменилась ситуация, если мы позволили им уничтожить ещё и нас?
– Только к худшему. Планету это не спасло бы, Люцифер правит не словом, а кровью, так было, есть и будет всегда. Прах, тлен и жертвы невинных душ – привычное окружение подножия престола его царства тьмы и лжи, по ним он и стремится к вселенскому могуществу, к неограниченной власти над миром. То, что сейчас пережили люди, лишь начало истории царства Денницы на Земле.
Боюсь, в скором времени, он утопит планету в крови войн и его кровавых оргий. Впереди, выживших людей и их потомков, ждет хаос, деградация и полное уничтожение духовного потенциала, путем обнищания ценностей, истребления истинных знаний, полное замещение истины бытия на обман и мираж.
Даниэль осторожно вытер слёзы с лица любимой.
– Свершившиеся события надо просто пережить, как необратимую потерю, как боль. Смириться в душе с реальной действительностью страшного события. Иного выхода у нас нет.
Мне тоже очень больно, родная моя, поверь, я страдаю и переживаю не меньше тебя. Земля стала за это время для меня вторым домом. Я уже не говорю о том, сколько сил и времени было положено нами на её развитие.
Стеф заглянула в глаза Даниэлю, и действительно увидела в них тёмный омут боли, тоски и печали. Душевные муки стража были не поддельными, собравшись с духом, она спросила: Земля разрушена полностью, да? Как когда-то Фаэтон или там безжизненная пустыня и кучи обломков, как на Марсе?
Даниэль поднялся и сел рядом со Стеф, в кресло Зейна, который по знаку командира, покинул пост, уступая ему место, и глубоко вздохнув, ответил:
– Я знаю точно лишь то, что одна из Лун от столкновения с Разрушителем раскололась, слетев со своей орбиты, частично осколками упала на Землю, туда же попадали и куски обшивки от «Черной звезды». Половина территории Земли, сейчас пустыня – все выжжено огненными смерчами, образовавшимися в результате немыслимых температур, который там царят из-за взрывов, возникших от падения огромных кусков спутника.
Цунами, вызванное падением кусков Луны и осколков Разрушителя, прокатившиеся по планете хоть и местами потушив пожары, принесло за собой колоссальные разрушение, полностью зачистив огромные площади населенных территорий. – Он глубоко вздохнул:
– Мне бесконечно жаль родная моя …но не мы развязали эту бойню, наша совесть чиста. Отпавшие недооценили наши возможности и вот результат. Хотя, честно сказать, я не предвидел такого масштаба разрушений. Когда Разрушитель атаковал нас своим смертоносным лучом, мы включили защитное поле, это над ним в последнее время работал Дэн, оно и перенаправило силовую атаку луча на «Чёрную Звезду», то есть вернуло им же их энергетический посыл, да ещё с утроенной силой. Поэтому, Разрушитель и откинуло так…. как - то уж очень сильно далеко, похоже, запал то был у них не слабый, раз корабль от границ Солнечной системы долетел за долю секунды до Земли. Ты верь мне любимая, - Даниэль повернул к себе лицо жены и взглянул в её заплаканные глаза, - Мы не планировали и не ожидали такого конца. Да, все готовились к атаке, но такого ужаса, не предвидел никто из нас. – Даниэль протянул руку Стеф:
– Пойдем, - он помог жене подняться с кресла.
– Я провожу тебя до комнаты, тебе надо отдохнуть и успокоиться.
****
Даниэль проводив жену до комнаты, усадил на постель, и помог раздеться, Стефания попыталась сопротивляться, но он почти силой уложил её, и сам присел рядом.
Женщина устало закрыла глаза, произошедшие события вымотали Стеф, она изо всех сил пыталась успокоиться, но у неё ничего не получалось. Слёзы самопроизвольно катились из глаз, стоило ей только представить масштабы разрушений на Земле или вернуться мыслями к увиденному, к той трагедии, свидетелем которой она недавно стала.
Муж сидел рядом и гладил жену, словно ребенка по голове, пытаясь, хоть как-то уменьшись её боль. Оба молчали. Стеф просто не в силах была сейчас что-либо обсуждать, и Даниэль прекрасно это видел и осознавал всю глубину тех потрясений, которые оставили необратимый след в её сердце, и это сильно беспокоило его.
В динамике внешней связи раздался голос Раду:
– Даниэль, тебя запрашивает Совет.
Муж нехотя поднялся с постели и опустился перед женой на одно колено, глядя в её глаза полные слёз, тихо произнес: