Воспоминания о счастье
Шрифт:
Софи моргнула. Никос повернулся и посмотрел на нее, но она старательно постаралась скрыть свои чувства.
— Пора осмотреть дом, — объявил он деловым тоном.
Софи последовала за ним обратно по заросшей тропинке к старой террасе.
— Сюда, — сказал Никос и пошел к двери, попутно доставая ключи из кармана, шагая гораздо быстрее, чем нужно. Одним движением он распахнул входную дверь и ступил внутрь, осматриваясь.
Да, он принял правильное решение, когда купил этот дом. И даже запустение
— Итак, что ты думаешь?
Никос обернулся. Софи стояла в дверях, оглядывая комнату. Зрелище было поистине завораживающим.
— Это просто великолепно, — произнесла она, рассматривая потолок.
Взгляд Никоса теперь остановился на Софи. Ее стройное тело было красиво очерчено солнечными лучами, проникающими сквозь окна над входной дверью и формирующими над ее головой нечто, напоминающее светящийся нимб. От вида ее изящного профиля, красивого изгиба губ и тонкой шеи у Никоса перехватило дыхание. Он не мог оторвать свой взор от нее, просто не мог.
Как она это делает? Как?
В его голове уже вовсю звенели предупреждающие сигналы, но Никос игнорировал их, как и внутренний голос, твердивший: «Будь осторожен, будь осторожен…»
Вместо этого он все смотрел на нее, ощущая пробуждение чувств, которые, казалось, спали в нем очень долго.
Но затем Софи обвела взглядом комнату, взглянула на Никоса и тут же опустила глаза, разрушив волшебный момент.
— Ты можешь представить себе здесь отель? — спросил он.
— Не очень, — протянула Софи, еще раз оглядев комнату. — Это просто красивый особняк. Кто здесь жил раньше?
— Немолодая вдова, которая вышла замуж за владельца этого дома и прожила с ним здесь пятьдесят лет. Ее племянник унаследовал этот участок и решил продать его.
— Пятьдесят лет? — повторила Софи. Так много лет в браке! И жить в этом доме! В ее голове проскользнула предательская мысль, которая мучила ее с самого начала: «Мы бы могли жить здесь с Никосом… на нашем собственном островке рая…»
Чтобы заглушить непрошеные мечтания, Софи заставила себя говорить дальше.
— Уверена, что если тут все обустроить, то получится хороший отель, — сказала она.
— Дом надо реставрировать очень тщательно, воссоздавая его истинный облик, — ответил Никос. — Сегодня я должен был встретиться здесь с архитектором, которому хочу поручить этот проект. Но его задержали дела, поэтому встречу пришлось перенести на завтра. Ночь я проведу в местной гостинице. Ты здесь занимаешь единственную жилую часть помещения.
Софи уставилась на него.
— О, — вот все, что она смогла произнести в ответ.
Никос открывал дверь за дверью, окидывая внимательным взглядом прилегающие к холлу комнаты, но Софи не двигалась с места. Только когда он отправился по коридору за лестницу, она последовала за ним. И тотчас об этом пожалела. Никос открыл двери в музыкальную комнату, где находился рояль. Он повернулся к Софи.
— Кое-что интересное для тебя, хотя, наверное, рояль расстроен? — спросил Никос.
Софи не понравился его тон. Было очевидно, что он намекает на те времена, когда один вид рояля вызывал непреодолимое желание поиграть на нем. Но это время прошло.
— Понятия не имею, — напряженно ответила она.
Никос удивленно поднял брови:
— Разумеется, ты не могла не поиграть на рояле?
— Я больше не играю, — резко отозвалась Софи, сжав губы.
Мужчина нахмурился.
— Это так необычно для одаренной студентки, — язвительно произнес он.
Софи не могла вымолвить ни слова. Расставание с ее инструментом было едва ли не болезненнее, чем продажа дома.
— Я думал, что музыка значила все для тебя. Почему ты оставила ее?
Она не могла объяснить ему. Отвернувшись, она неуклюже направилась к двери, ведущей в крыло прислуги. Никос догнал Софи и схватил за руку. Его прикосновение причинило ей боль, и она вырвалась. Но Никос снова поймал ее за запястье. Внезапно он нахмурился, присмотревшись к рукам Софи.
— Они же исцарапаны! — воскликнул Никос.
— Это из-за работы в саду, — тихо пояснила она.
Софи снова попыталась вырваться, но Никос не выпустил ее. Вместо этого он нежно провел пальцем по ее ладони.
— Ты должна лучше за ними ухаживать, — мягко прошептал он. Его тон и нежное прикосновение подействовали на Софи как электрический заряд.
Между тем Никос продолжал говорить все тем же мягким голосом:
— У тебя всегда были такие красивые руки, нежные, словно шелк…
Он стоял так близко к ней, что сердце Софи было готово выскочить из груди от волнения. Боже, нет, нет, она не может позволить ему вот так ласкать ее ладони…
Она должна как-то освободиться, остановить его… остановить себя…
— Никос, — выдохнула Софи, — отпусти меня…
Он находился так близко, что от пряного аромата его кожи у нее кружилась голова. Она разглядывала его лицо: мужественный подбородок, красиво очерченные губы, темные, глубокие глаза…
— Отпусти меня… — едва слышно взмолилась Софи.
Что-то новое промелькнуло в глазах Никоса. Они были одни в доме, одни в целом мире. И стояли очень, очень близко…
— Не могу, — произнес он, глядя в глаза Софи.
Он знал, что говорит правду. Медленно, очень медленно Никос сжал запястья Софи и притянул ее к себе, затем приблизил к ней свое лицо.