Воспоминания об о. Александре Мене
Шрифт:
— «Роза мира» — безусловно, талантливая книга, которая отражает определённый опыт Андреева. Но мне думается, что этот опыт носит скорее оккультный характер, нежели мистический. Оккультный в том смысле, что источник его не в высших сферах бытия, а, так сказать, в промежуточных, «астральных». Эта сфера, как известно, отличается обманчиво-изменчивым характером и способна создавать иллюзорные картины. Наиболее ценно у Андреева его чувство одушевлённости мира (Лиурна), что подтверждается опытом многих ясновидцев. Мне лично это очень близко. Кроме того, что-то реальное кроется за образами уицраоров, но эта область менее бесспорная. Сама идея «Розы мира» для христианина представляется излишней, ибо синтез, который она подразумевает, может дать лишь подлинное Вселенское христианство.
«Почему каноничны только четыре Евангелия?»
— Церковь отдавала предпочтение тем текстам, которые соответствовали духу её учения, адекватно передавали её веру, идущую от апостольских времён. Апокрифические Евангелия были заражены духом античной теософии, чуждой изначальной керигме (благовестию Церкви). Наука нового времени показала, что четыре Евангелия самые древние и что все апокрифы — вторичного порядка, опирающиеся именно на наши канонические источники. Но, повторяю, дело не в датах, а в духе. Кстати, и в литературном отношении апокрифы являются плевелами и несравнимы с каноническими Евангелиями.
«Где границы дозволенного в бытии одного человека за счёт другого — между супругами, между детьми и родителями?»
— Эта граница условная. Идеал — полная прозрачность друг другу. Это прообраз грядущего единства человека. Смотри поэму Вяч. Иванова «Человек». Мы все ипостаси одного Адама. Но он расколот. В любви полов естественные процессы поставлены на службу единения людей.
«Что значит быть женщиной и быть мужчиной? После опыта безверия, осознания Пути, испытания свободой воли?»
— Вопрос мне не совсем ясен. Единство двух обусловлено тем, что один может и делает то, что другой не может и не делает. Если бы мужчина обладал всеми женскими свойствами, не нужна была бы любовь полов. Пол — залог единства как взаимодополнения. Это не имеет отношения к конкретной социологии семьи. В прошлом мужчина воевал, охотился, зарабатывал, а женщина занималась очагом. Сейчас женщина вовлечена в так называемые мужские дела, и поэтому резкое разделение труда стало размытым. Даже в Англии традиционный «божок», глава семьи, теперь часто готовит утренний завтрак. Но все же у нормального мужчины остаются воля и ответственность, а у нормальной женщины — теплота и дух «очага».
«Кто такие, с духовной точки зрения, люди с расстройством психики (сумасшедшие)?»
— Человек, грубо говоря, делится на три сферы: дух, душу и тело. Физические болезни, поражая тело, ограничивают его функции; психические болезни, поражая центральную нервную систему, ограничивают или искажают её функции. Жизнь духа тогда как бы капсулируется. Но настоящая болезнь духа — это грех. Воля к добру может сделать и психически больного святым. (Например, юродивые.)
«Как понимать конкретные даты сотворения мира и других событий, упомянутых в Библии?»
— Библейские цифры символические и не имеют никакого отношения к хронологии. 7 — число, означающее совершенство полноты. Поэтому сотворение мира произошло за «семь дней». Конкретно же сроки возникновения мира должен устанавливать разум, наука, а не Откровение, которое открывает людям лишь то, чего они не могут постичь силами одного естественного разума.
«Почему Иисус Христос назван не по древним библейским пророчествам? Ведь Он должен был быть наречён Эммануил — “с нами Бог”».
— Пророчество исполнилось не буквально, а по существу. Ибо пророчества — не прогнозы, не предсказания, а духовные предвидения сути мирового процесса. Если бы Христа назвали Эммануил, было бы слишком просто. Он был таковым.
14
Год 1986 выдался для меня сложным, постоянно отрываюсь от письменного стола, от романа. Поэтому, когда в сентябре появляется возможность уехать поработать над рукописью на Каспийское море в Дербент, я счастлив. И уж, конечно, особенно счастлив тем, что вы, батюшка, летите со мной.
Наша комната находится на третьем этаже каменного корпуса турбазы, расположенной на самом берегу, вдали от города. Умывальник, две кровати, две тумбочки, стол, два стула, шкаф для одежды. Да ещё балкончик.
Первым делом вы отдёргиваете молнию на своей дорожной сумке, извлекаете оттуда Библию в зелёном клеёнчатом переплёте, надписываете: «На память о седом Каспии. А. 1986», дарите мне.
Потом выходите на балкон, с восторгом оглядываете морскую синь.
— Мы будем видеть это каждый день! Давайте сразу макнемся?!
Спускаемся к пустынному пляжу. Ступаем в тёплую воду. Дно под ногами устлано плоскими горными породами, поросшими водорослями. Вы видите, что мне скользко, бережно берете под локоть, поддерживаете.
И вот мы уже плывём.
— Полковник, не заплывайте далеко, чтоб я не волновался!
— Хорошо, батюшка!
Когда, наплававшись вволю, поворачиваю обратно, вы уже ждёте меня, чтобы подстраховать.
Столовая турбазы расположена в другом здании, довольно далеко. Путь преграждает какая-то траншея, за ней высится забор из железных прутьев, который ничего не ограждает. Обходить не хочется. Вы обращаете внимание на то, что прутья в одном месте чуть разогнуты, и предлагаете:
— Давайте попробуем протиснуться! — и не без труда пролезаете первым.
Затем, обдирая бока, пролезаю и я.
— Полковник, это замечательная решётка! Мы с вами будем вести здоровый, спортивный образ жизни, плавать. Я начну бегать по утрам. Вы — делать зарядку. Похудеем. Каждый раз пролезать будет все легче и легче.
Столовая представляет собой затемнённый зал с сотней грязных столиков, зашарканным полом. Берём липкие подносы, становимся в длинную очередь вслед за туристами. Получаем по тарелке похлёбки под названием «харчо», кашу-размазню и по стакану так называемого компота.