Воспоминания об о. Александре Мене
Шрифт:
И всё-таки одно сознание того, что в маленьком подмосковном храме сейчас идёт служба, идёт литургия, у алтаря за царскими вратами вы взываете к Господу, — одно это сознание даёт уверенность, что ничего плохого — ни со мной, ни с другими людьми, ни с миром — не случится.
Я знаю, есть верующие из других стран — православные и католики Италии, Франции, Бельгии, даже Соединённых Штатов, которые идут на большие затраты, только чтобы приехать и хоть раз поучаствовать всем сердцем в богослужении, идущем
Помолившись, сажусь за работу в надежде, что успею завершить главу до нашей встречи.
И вдруг телефонный звонок.
— Полковник! Я только что приехал. Звоню, чтобы предупредить: сегодня, наверное, не увидимся.
— В чём дело?! Я думал, вы сейчас служите.
— Какое там! К десяти срочно вызвали в Патриархию. А к двенадцати — в Совет по делам религий.
— Что-то случилось?
— Всё то же. Молитесь за меня.
— Минуточку! Александр Владимирович, Сашенька, не вешайте трубку! Я немедленно выезжаю. Я должен быть с вами. Где мы встречаемся?
— Полковник, вам надо писать. Зачем портить рабочее утро?
— Да неужели вы думаете, что теперь я смогу что-то писать?!
— Хорошо. В районе Зубовской. У памятника Толстому. В одиннадцать тридцать.
...Заранее подъезжаю к скверу. Разгорается жаркий, душный день. На скамейках пенсионеры читают газеты, мамаши катят коляски с младенцами.
«Господи, сохрани и помилуй батюшку моего, отца Александра, охрани его от всякой беды, от всякого зла...» Я стою возле памятника, молюсь, как умею.
Последнее время в газетах появились статьи, где Александра Меня чуть ли не впрямую называют агентом ЦРУ. Вы уже не раз получали письма антисемитов, грозящие убийством...
Наконец в конце бульварной аллеи вижу вас. Вы идёте навстречу, широко улыбаетесь.
Садимся в машину, трогаемся с места.
— Вызывают на допрос. В Совет по делам религий.
— Почему не в КГБ?
— Наверное, так им удобнее. Так сказать, под религиозной сенью... Вернее — антирелигиозной.
Мы выезжаем на Садовое кольцо, подкатываем к большому особняку.
— Батюшка, буду вас ждать.
— Спасибо. Но я не знаю, сколько это может продлиться.
— Сколько бы ни продлилось.
Палит солнце. Рядом рокочет Садовое кольцо. В запахе гари гонит оно бесконечный поток автомашин. Под чахлыми липами идут прохожие. Почти каждому из них всего через полтора-два года станет известно имя человека, которого сейчас допрашивают в стенах вот этого особняка.
Оттуда отъезжают «Волги» с зашторенными задними стёклами. Может быть, в одной из них вас увозят на Лубянку или в Лефортово...
«Господи Иисусе Христе, прошу Тебя, сохрани и помилуй батюшку моего Александра!»
Но вот вы появляетесь, улыбаясь. Садитесь в машину.
— Всё-таки замечательно, Полковник, что вы тут ждали! Я чувствовал, слышал, как вы молитесь.
— Всё, батюшка?
— Какое там! У них, видите ли, обеденный перерыв. До двух часов мы свободны. Поехали к вам слушать новые главы.
— Не успеем. Осталось всего пятьдесят минут. Вам тоже надо подкрепиться.
— Не хочу есть. Выпил бы газировки.
Я привожу вас в Дом литераторов, беру в буфете бутерброды, кофе, «Пепси-Колу».
— Батюшка, что они от вас хотят?
— Чтобы я больше ничего не публиковал за границей. — Вы пьёте «Пепси» стакан за стаканом. — Интересуются, как туда попали мои рукописи. Кстати, сейчас, когда поедем, не останавливайтесь так близко от этого учреждения. Боюсь, они вас уже засекли.
— А я не боюсь. Давно решил не бояться. В конце концов, мы с вами ничего плохого не делаем.
Снова подъезжаем к Совету по делам религий. Снова остаюсь один. Час проходит за часом. Вас всё нет. Провожаю взглядом каждую выезжающую чёрную «Волгу».
Вот уже и жара начала спадать. Без четверти шесть вы наконец подходите к машине..
— Всё, батюшка?
— На сегодня всё.
— То есть?!
— Завтра должен явиться опять. К десяти утра. А сейчас поехали слушать новые главы.
— Отец Александр, вы устали, на вас лица нет. Давайте-ка отвезу на вокзал.
— Ни в коем случае! Едем!
Дома завариваю чай, наскоро готовлю бутерброды. Читаю недописанную главу.
— Вы знакомы с философией Анри Бергсона?
— Нет.
— Это удивительно! В сущности, вы пишете о том же, только в художественной форме. Следующий раз непременно захвачу Бергсона. Вам будет необычайно интересно прочесть. Необычайно! Этот философ — один из немногих, кто оказал на меня огромное влияние. Знаете что? Я вам сейчас изложу содержание его основных работ. Вам это нужно, просто необходимо.
— Спасибо! Но вам завтра рано вставать, снова предстоит эта Голгофа.
— Ничего. Только сделаю несколько звонков. И все вам расскажу.
Часа через три отвожу вас на вокзал, чтобы встретить следующим утром и снова ехать — туда.
Так проходит несколько дней. Именно за это время у вас заметно прибавилось седины.
10
Сентябрь 1985 года.
Тёплым поздним вечером мы прилетаем в незнакомый город, где, подсвеченные прожекторами, высятся под звёздами мечети, минареты.
У вас в руках полученные в Москве ключи от пустой квартиры. В центре, у самого Регистана, отыскиваем улицу Комарова.
— Вот мы и в Самарканде! — Вы сбрасываете на стул дорожную сумку. — Давайте попьём чаю и пройдёмся по ночному городу, вдохнём воздух Азии.