Воспоминания склеротика
Шрифт:
Юм Д.
– английский историк, философ, экономист.
ВОСПОМИНАНИЯ СКЛЕРОТИКА
Не торопи пережитого,
Утаивай его от глаз,
Для посторонних глухо слово
И утомителен рассказ.
А
И сдерживаться тяжело,
Скажи, как будто, между прочим
И не с тобой произошло.
Д. Самойлов
ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ КО ВТОРОЙ ЧАСТИ
Вторая часть этих записок для меня дело тяжёлое. Если в первой части вспоминаемые мной лица вполне могли вытерпеть, когда я называл их истинные имена, то во второй части дело обстоит значительно сложнее. Последние тридцать лет работы в Донецком театре кукол со мной рядом были люди, которые и по сей день, слава Богу, живы и здоровы. Думаю, что не во всех случаях я вправе называть их, вспоминая те или иные эпизоды нашей совместной жизни. Однако, по возможности, постараюсь избегать ситуаций, где это обязательно потребуется. Думаю, что это будет не так уж сложно, поскольку большое место во второй части планируется отвести раздумьям о профессии, о некоторых явлениях жизни, о людях вообще и о собственной личности в частности. Ну, а если кто-то узнает себя в анонимном «господине N» или «госпоже Z», то пусть это будет нашим общим большим секретом, если конечно некто третий не поймет, о ком идет речь. Говоря о своих намерениях, я не забываю остроумного замечания В. Аллена[10]: «если хотите, чтобы Бог рассмеялся, расскажите ему о своих планах».
Безусловно, можно было бы воспользоваться советом, который предлагает в эпиграфе Давид Самойлов, и представить то, что вы прочтете ниже, как происшедшее не со мной. Но я делать этого не стану, поскольку, во-первых, я не умею писать романы, а во-вторых, есть много достойных людей, с которыми я проработал немало лет бок о бок, и имена которых я обязательно назову потому, что они и есть главные герои моих воспоминаний.
Вполне возможно, что человеку, не посвященному в театральные дела и вопросы, будут не интересны профессиональные рассуждения автора. Поэтому написанная исповедь значительно лучше устной, поскольку, не прерывая бестактно рассказчика, можно отложить его рассуждения на время, надолго, навсегда, или вообще их не открывать.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПРОФЕССИЯ РЕЖИССЕР
Профессия – это заговор
Специалистов против дилетантов.
(Народная мудрость)
PRIMUS INTER PARES
(«Первый среди равных» – с латыни)
Да, сказал я, - держать в должном
порядке такое многоголовое существо
(как театр) должно быть не легко.
Многое
сказал Гёте, - ещё больше любовью,
но самое большое – внимательным
отношением к делу и беспристрастной
справедливостью, не взирая на лица.
В.Гёте
Вот мы и встретились во второй части моих, отобранных угасающей памятью, воспоминаний. В этой части нет таких резких жизненных поворотов, здесь всё более стабильно, определенно, почти что ясно.
Меня принял Донецкий театр, как мне представлялось, в качестве главного режиссера на многолетнюю работу. И предстояло за короткое время доказать, что я имею на это право.
После второй постановки, я был приглашен на разговор к директору театра.
– Тут такая сложная ситуация – начал издалека Иван Павлович.
– Где-то, год назад, мы с главным режиссером обратились в министерство с просьбой приобрести новую пьесу донецкого драматурга Семена Когана «Друзья маленькой Кити». Министерство приобрело пьесу, а теперь предъявляет претензии: почему мы не ставим её. А Александр Давидович Юдович, подписавший письмо, говорит, что пьеса плохая и ставить её не будет. Вы хорошо знаете Когана. Не могли бы, поработав с ним, всё же сделать спектакль по этому материалу. – Хорошо.
– Согласился я.
– Необходимо ознакомиться с пьесой и поговорить с автором.
Надо сказать, что я давно искал материал, который позволил бы мне поставить спектакль в открытом приеме без ширмы, вслед за российским режиссером Ануйлевского «Жаворонка» Облыниным. Прочитав далеко не совершенную пьесу Семена Когана, я пришел к выводу, что она дает серьезный повод для постановки спектакля в таком приеме. Началась работа с автором по подгонке литературного материала к задуманному режиссерскому решению. Вместе с нами работал композитор Григорий Бирюшов, очень увлеченный этим проектом. Надо сказать, что прекрасные донецкие мастера цеха Евдокия Дмитриевна Панжар и Владимир Алексеевич Юшкевич с большим интересом создавали новую для них конструкцию кукол, придуманную художником Николаем Ясницким.
Начались репетиции. Актеры работали с увлечением. Музыкальный спектакль позволил использовать отличные голосовые данные актрисы Раи Шубиной в заглавной роли. Удивительно мило звучала песенка котика Типа, исполненная полюбившейся мне актрисой Раей Брандман. С огромным трудом, благодаря необычайной трудоспособности, разучила музыкальную партию песика Пита прекрасная актриса и кукловод, мой старинный друг Люся Тушканова. Всеобщим любимцем стал крокодил Бил, которого талантливо играла актриса Белла Шкатова. Но особую, неоценимую роль в этой постановке сыграл Илюша Брандман, как исполнитель одной из главных ролей – пирата Бэма, и как постановщик танцев, так украсивших спектакль.
Открытый прием позволил несколько иронично отнестись к самой кукле и к событиям пьесы. Я счастлив, что мне удалось использовать этот поразительный театральный эффект, доступный, пожалуй, прежде всего, театру кукол, когда «понарошка» становится сценической правдой.
Знаменитый немецкий кукольник Альберт Розер, показывая эстрадный номер со своим клоуном Густавом, делал такой трюк: его кукла не могла освободиться от зацепившейся за ногу нити (это была марионетка) и вынуждена была обратиться к ассистенту за помощью. Помощница Розера освободила нить, и Густав галантно её поблагодарил. Этот дуализм куклы, то есть сочетание неживого предмета (поскольку он управляется нитками, которые могут и зацепиться) и как бы предметом ожившим и мыслящим на сцене (поскольку он может поблагодарить за услугу), есть удивительное свойство нашего искусства, если нам удается применить его в своем творчестве.