Воспоминания стопроцентного эсперантиста

Сахаров Александр Андреевич

6-го ноября 1908 г. В.Н.Девятнин написал мне: "Сегодня я отослал г-ну Харитонову (печатнику) ещё один лист своего третьего тома (страницы 113-128), который очевидно скоро уже будет готов." Набор рукописи, получение авторского гонорара до выхода книги, открытие магазина на Тверской улице Москвы и некоторые мои вдохновенные письма к В.Н.Девятнину так подействовали на мечтательную голову нашего поэта, что он вероятно вообразил, что Эсперанто уже завоевал мир. Он начал серьёзно думать, что пришло время, когда уже можно оставить разные мерзкие дела, какими, например, занимался он, и жить только с помощью Эсперанто. По крайней мере все его письма ко мне в январе 1908 г. были полны, с одной стороны, жалобами на свою нужду, а, с другой стороны, преувеличенными надеждами на Эсперанто. К примеру, когда я написал ему в одном из своих писем, что, если он случайно будет в Москве, то может не

искать гостиницу, а погостить у меня, он ответил в письме от 2-го июня 1908 г.: "Сердечное спасибо за Ваше любезное приглашение приехать к Вам в Москву. Если только разрешит моё начальство, я в конце лета неприменно приеду и может быть к этому времени у Вас будет возможность найти мне какое-нибудь частное занятие, которое позволило бы мне совсем бросить свою теперешнюю проклятую службу и поселиться с Вами в Москве, чтобы я мог более плодотворно работать на наше святое дело." А в другом письме, от 6/V-1908 г., он пишет вслед за разными просьбами: "Хотелось бы попросить Вас ещё за самого себя,но я не отваживаюсь злоупотребить Вашим терпением, хотя с большим удовольствием приехал бы в Москву, если бы только нашёл возможность получить там должность, которая давала бы мне хотя бы 150 рублей в месяц."

Должен здесь заметить, что в 1908 г. зарплату в 150 рублей в месяц получали только служащие высокого ранга, а средние получали 40-50-60 рублей. Конечно я не мог удовлетворить его пожелание и в письмах неоднократно предупреждал его об этом. Но Москва была для него магнитом, который притягивал неудержимо. И вот 10 ноября 1908 г. он пишет: "Мне предложили выбор: совсем оставить Эсперанто или службу в полиции... Чтобы выиграть время, я пока ничего не ответил, но понятно, что Эсперанто я не оставлю. Следовательно я должен оставить службу в полиции. Поэтому я вновь осмеливаюсь побеспокоить Вас просьбой: найдите какую-нибудь работу человеку, гонимому из-за нашей святой идеи!..Я готов ко всему, кроме служения в полиции...Помня Ваше дружеское приглашение, оставив свою проклятую службу я приеду в Москву лично к Вам, а пока прошу Вас что-нибудь для меня подыскать...Жизнь в этой мерзкой Вильненской губернии мне ужасно надоела."

Это письмо создало для меня огромное затруднение: с одной стороны, человек тонет и сознание требует помочь ему, с другой стороны, - я в Москве человек новый, у меня мало знакомых, моё имущественное положение столь же прочно, как весенний снег... Я не знал, что делать: магазин абсолютно не в состоянии оплачивать такого сотрудника, которому обязательно нужен 150-рублёвый заработок; все, кого я спрашивал о какой-нибудь должности для Девятнина, давали только отрицательные ответы. Я с огорчением написал ему об этом и посоветовал не торопиться с увольнением. Но мой совет отложил решение только на несколько месяцев, о чём я напишу позже.

Возвращусь к своему магазину, как он жил во втором полугодии своего существования. Хотя клиентура с каждым днём увеличивалась, мы видели, что только собственный журнал может полностью укрепить дело. Я решил обязательно выпускать журнал в Москве, если получу официальное разрешение. С этой целью я посетил много типографий, предлагая им приобрести эсперантские буквы. Все большие типографии не хотели даже слышать этого, но я нашёл наконец одного владельца маленькой типографии вблизи магазина, который согласился заказать вдобавок к имевшимся латинским буквам недостающие буквы с надстрочными знаками, если я пообещаю печатать в его типографии не только журнал, но и книги. Я пообещал и стал хлопотать об официальном разрешении издавать в Москве эсперантский журнал под названием "Ла Ондо дэ Эспэранто" /волна Эсперанто/. Но и в этот раз, как прежде в Казани, я получил отрицательный ответ. Отказ мотивировался отсутствием в Москве цензоров, знающих язык Эсперанто. Поскольку я твёрдо решил издавать журнал, то послал в Министерство внутренних дел в Петербурге протест на отказ, написав, что состав государственного учреждения не может ограничивать права граждан, что по октябрьскому манифесту 1905 г. я имею право издавать любой журнал и настаиваю на осуществлении своего права. Вскоре московский полицмейстер получил телеграмму министра, обязывающую удовлетворить мою просьбу насчёт журнала, если было отказано только из-за недостатка цензоров. Свидетельство о разрешении было выдано.

1909 г.

Теперь мне надо было позаботиться о реализации своего права. Принимая во внимание опыт безуспешной попытки издавать журнал в прошлом году, я решил, что редакционный комитет журнала никак

не может быть многолюдным. Мы ведь в прошлом году только о названии журнала спорили несколько заседаний. Чтобы не повторить ту же историю, я пригласил для работы в редакции только одного человека - секретаря Московского общества эсперантистов Р.Е.Менцеля. Хотя он ещё был юношей и учился в Московском университете, но будучи по природе очень серьёзным и хорошо знающим, кроме Эсперанто, несколько других языков, из которых немецкий был для него вторым родным языком, он представлялся самым хорошим кандидатом на должность секретаря редакции. На моё предложение занять этот пост он охотно согласился и таким образом редакция нового журнала была образована.

Вместе мы начали готовить материал для первого номера. К сожалению, нам не хватало времени, чтоб выпустить его в январе. Поскольку первый номер журнала играет решающую роль в привлечении абонентов, он должен быть выпущен с наибольшей заботой. Получив разрешение издавать "Ла Ондо дэ Эспэранто", я сразу написал в Варшаву д-ру Казимиру Беину, уже прославившемуся в эсперантском литературном мире благодаря многим прекрасным переводам, прося его об участии в новом журнале. Он любезно согласился на это и по моей рекомендации перевёл для журнала довольно интересный и остроумный рассказ Е.Чирикова "В тюрьме". Этот рассказ мы напечатали в качестве фельетона в трёх первых номерах журнала и одновременно издали его отдельной книжкой тиражом 10000 экземпляров по фиксированной цене 10 коп. Эта книжка стала первым изданием московского книжного магазина "Эсперанто".

Чтоб немного приободрить эсперантских сочинителей, магазин даже выплатил переводчику гонорар: он не был большим, но имел моральное значение. Кроме этого фельетона, профессор Московского университета Роман Брандт дал для первого номера большую пропагандистскую статью. Она была напечатана на двух языках - эсперанто и русском. Сам я написал вступительную статью, а Менцель дал материал для хроники Эсперанто-движения в России и за границей. Таким образом первый номер был заполнен.

Чтоб облегчить его набор, я попросил владельца типографии Холчева выбрать из наборщиков самых хороших рабочих и послать их ко мне для изучения Эсперанто. Приглашение приняли четверо рабочих: девушки Киселёва, Полякова, Бубнова и юноша Зеленов. Эта группа после дала двух прекрасных эсперантских наборщиков - Киселёву и Полякову.

В феврале 1909 г. журнал был набран и отпечатан в количестве 10 тыс. экземпляров. Мы придали ему формат ежедневных газет, надеясь таким образом привлечь внимание публики к Эсперанто. Была зафиксирована минимальная цена журнала: 1 рубль за год и 10 коп. за отдельный номер при ежемесячном выпуске. Для рекламы журнала я раздал его всем московским газетным киоскам и разослал бесплатно всем эсперантистам России, чьи адреса у нас были, а также всем эсперантским периодическим изданиям. Но, увы! Когда я после собрал все непроданные журналы, то обнаружил, что по всей Москве было продано только 20 экземпляров, а владельцы киосков просили меня больше не загружать их такой невыгодной продукцией.

Но номера, разосланные эсперантистам, дали очень большой результат: мы получили много похвальных отзывов, зачастую слишком восторженных, и довольно много подписчиков. Цитирую здесь некоторые отзывы...

16/III-1909 г. наш маэстро написал: "С большой радостью получил первый номер Вашего журнала "Ля Ондо дэ Эспэранто". В то время, как даже самые малые народы имеют свой эсперантский орган, большой русскоговорящий народ в последнее время оставался совсем без органа; поэтому появление Вашего журнала, который кладёт конец этой странной и достойной сожаления ситуации, несомненно радостно приветствуется всеми нашими друзьями. Желаю Вашему журналу процветания и надеюсь, что Ваши энергия и упорство вскоре добудут журналу доверие и уважение всех эсперантистов и, прежде всего, сотрудничество и поддержку всех русских эсперантистов. Ваш Л.Заменгоф."

21/Ш-1909 г. один из пионеров Эсперанто-движения в России д-р Островский написал из Женевы:"Очень благодарю Вас за любезную присылку №1 "Ла Ондо дэ Эспэранто" и от всего сердца желаю журналу успешной и долгой жизни. С радостью вижу новые русские орудия борьбы за нашу дорогую идею, свободно возникающие теперь на пути, впервые проложенном моим скромным журналом "Эспэранто" после больших и дорогостоящих хлопот. К несчастью, мой журнал вскоре был предательски умерщвлён "внутренним врагом". Это принесло мне большие моральные страдания, но меня утешает мысль, что я облегчил путь другим единомышленникам, которые продолжают дело без помех русского правительства, которое до меня не разрешало эсперантский журнал даже нашему дорогому маэстро д-ру Заменгофу."