Воспоминания, Юсупов Феликс Феликсович

Воспоминания

на обложку

Юсупов Феликс Феликсович

Шрифт:

В 1854 году, во время Крымской войны, он на свои средства вооружил и экипировал два пехотных батальона.

Во время Русско-турецкой войны [13] князь подарил армии санитарный поезд для перевозки раненых с примитивных полевых санитарных пунктов в петербургские госпитали. Его милосердие распространялось также и на гражданскую область. Он стал основателем и организатором большого числа благотворительных заведений и проявлял особый интерес к Институту глухонемых. Однако его характер имел странные крайности; этот человек, так щедро тративший деньги на дела благотворительности, проявлял невероятную скупость во всех повседневных тратах. Так, путешествуя, он всегда останавливался в самых скромных гостиницах и снимал там самые дешевые номера. При отъезде он выходил с черного хода, чтобы избежать прохождения через холл, где гостиничный персонал ожидал его в тщетной надежде на чаевые. Он к тому же был человеком несдержанным и мрачным по характеру, оттого вызывал

страх у всех. Для моей матери было настоящей пыткой путешествовать вместе с ним. В Санкт-Петербурге он, дабы сократить расходы на приемы, приказывал погасить свет в части салонов, тем самым заставляя гостей набиваться в уже полные помещения. Вдовствующая императрица [14] , сохранившая воспоминания о странностях моего деда, рассказывала нам, что, когда он устраивал ужин, столы были украшены дорогой посудой, но в вазах настоящие фрукты лежали вперемешку с муляжами. Тем не менее он давал неслыханно великолепные и роскошные празднества. Во время одного из них, в 1875 году, состоялся исторический разговор между царем Александром II и французским генералом Ле Фло.

Война 1877–1878 гг.

Мария Федоровна (1847–1928) – урожденная принцесса Датская, жена Александра III, мать Николая II. Бабушка жены автора – княжны императорской крови Ирины Александровны.

Бисмарк вел себя агрессивно и не скрывал желания «покончить с Францией». Встревоженное французское правительство направило в Санкт-Петербург генерала Ле Фло с миссией попросить царя вмешаться и тем предотвратить конфликт, а моего деда попросили организовать прием, на котором французский эмиссар мог бы встретиться с государем.

В тот вечер в нашем театре ставили какую-то французскую пьесу. Было договорено, что после спектакля царь остановится в оконной нише фойе, куда придет и генерал Ле Фло. Когда дед увидел их вместе, он подозвал мою мать и сказал ей: «Смотри и хорошенько запомни то, что видишь: ты присутствуешь при исторической встрече, на которой решается судьба Франции».

Александр II пообещал вмешаться, и Бисмарк получил предупреждение о том, что Россия готова объявить мобилизацию, если Германия станет упорствовать в своем воинственном настроении.

Мой дед страстно любил искусство во всех его видах и всю жизнь покровительствовал людям творческим. Большой поклонник музыки, он сам был превосходным скрипачом;

в его превосходной коллекции скрипок имелись созданные Амати и Страдивари. Предполагая, что я унаследовал от него музыкальные способности, моя мать заставляла меня учиться у профессора консерватории. Но все было тщетно, хотя для того, чтобы приохотить меня к этому делу, из футляра достали даже скрипку Страдивари. После полного провала этой попытки скрипку положили на место, а мои уроки закончились.

Коллекции, которые начал собирать еще князь Николай, были пополнены его внуком, как и он, любившим предметы искусства. В витринах его рабочего кабинета стояла немалая коллекция табакерок, наполненных драгоценными камнями хрустальных кубков и прочих дорогих безделушек. От своей бабки, княгини Татьяны, он унаследовал любовь к украшениям. Он постоянно носил при себе замшевый кошель, полный необработанных камней без оправы, которые любил перебирать и показывать друзьям. Помню, как в детстве я часто забавлялся, катая по столу восточную жемчужину, такую прекрасную и такой безупречной формы, что так и не пожелал ее просверлить.

Мой дед оставил много книг по музыке, а также большой труд по истории нашей семьи. Он был женат на графине Татьяне Александровне де Рибопьер [15] . Я не знал этой своей бабки, которая умерла еще до замужества моей матери. У нее было очень слабое здоровье, что побудило ее и деда часто и подолгу жить за границей, в городах с целебными водами и в Швейцарии, где у них было имение на берегу Лемана. Эти постоянные отлучки в конце концов повредили их состоянию в России. Приведение в порядок наших земель, слишком часто оказывавшихся в забвении, стоило моим родителям больших усилий.

Брак князя Юсупова и Т.А. Рибопьер первоначально не получил одобрения ни со стороны родных князя, ни у властей, ни у церкви из-за недопустимо близкого с точки зрения церковных установлений родства жениха и невесты: у них была общая бабка, то есть они доводились друг другу двоюродными братом и сестрой. Мать Т. Рибопьер была дочерью Е.М. Потемкиной, дочери упоминавшейся ранее в тексте племянницы светлейшего князя Потемкина Т.В. Энгельгардт от первого брака с М.С. Потемкиным, а жених был сыном сына той же Т.В. Энгельгардт от ее второго брака с князем Н.Б. Юсуповым (старшим).

Умер мой дед в Баден-Бадене после продолжительной болезни. Помню, что именно там я и навещал его в раннем детстве. Мы, мой брат и я, часто ходили к нему по утрам в скромный отельчик, где он остановился. Мы заставали его сидящим в вольтеровском

кресле, с укутанными шотландским пледом ногами. Перед ним столик, уставленный пузырьками с лекарствами, также на нем всегда была бутылка малаги и коробка печенья. Там я выпил свои первые аперитивы.

Своей бабки по материнской линии я не знал. Мне рассказывали, что она была доброй, умной, образованной и, если судить по прекрасному ее портрету, написанному Винтерхальтером, красивой. Она любила окружать себя теми, кого мы по-русски называем «приживалками», лицами, чьи обязанности четко не определены, но которые часто встречаются в старинных русских семьях, где составляют часть дома. Так, единственной обязанностью некой Анны Артамоновны было следить за прекрасной соболиной муфтой, которую моя бабка хранила в чулане в картонной коробке. После смерти Анны бабка открыла коробку: муфта испарилась. На ее месте лежала записка, написанная рукой покойной:

«Господи Иисусе Христе, помилуй! Прости рабе твоей Анне ее грехи вольные и невольные».

Моя бабка особо тщательно заботилась о воспитании своей дочери. В семь лет моя мать была уже вполне светской барышней; умела принимать гостей и поддерживать беседу. Однажды, когда моя бабка ожидала визита какого-то посла, она поручила принять его своей дочери, еще совсем ребенку. Моя мать старалась изо всех сил, предлагала чай, печенье, сигареты… Напрасный труд! Гость, ожидавший хозяйку дома, не обращал на попытки маленькой девочки ни малейшего внимания и не произносил ни слова. Моя мать уже исчерпала все средства, когда вдруг, охваченная внезапным озарением, спросила: «Может, вы хотите пиWсать?» И тут посол оттаял. Моя бабка, вошедшая в этот момент, застала его громко хохочущим.

По линии отца я знал только бабку. Мой дед, Феликс Эльстон, умер задолго до брака моих родителей. Говорили, что он сын прусского короля Фридриха-Вильгельма IV и графини Тизенгаузен [16] , фрейлины сестры короля, императрицы Александры [17] . Отправившись в Пруссию навестить брата, императрица взяла с собой фрейлину. Та внушила прусскому королю такую страсть, что он готов был на ней жениться. Некоторые утверждают, будто история эта действительно завершилась морганатическим браком; другие – что молодая женщина отказалась от этого союза, чтобы не покидать императрицу, но тем не менее уступила настойчивости прусского короля, и от этой тайной любви родился сын, Феликс Эльстон. Злонамеренные умы той эпохи увидели в его фамилии соединение двух французских слов: elle s’etonne [18] , будто бы выражавших чувства молодой матери.

Графиня Екатерина Федоровна Тизенгаузен (1803–1888) – внучка фельдмаршала М.И. Кутузова (дочь его третьей дочери Елизаветы Михайловны от первого брака с Ф.И. Тизенгаузеном).

Жена Николая I Александра Федоровна, урожденная принцесса Шарлотта Прусская (1798–1860).

Она удивляется (фр.).

До шестнадцати лет мой дед жил в Германии. Затем приехал в Россию и вступил в армию. В дальнейшем он стал командующим донскими казаками [19] .

Он женился на графине Елене Сергеевне Сумароковой, последней представительнице этой семьи [20] . С учетом этого обстоятельства император позволил моему деду Эльстону принять титул и фамилию жены. Та же честь была оказана моему отцу, когда он женился на последней представительнице рода князей Юсуповых.

Ф.Н. Эльстон был начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска (1863–1869).

Елена Сергеевна Сумарокова была второй дочерью генерал-адъютанта графа С.П. Сумарокова, не имевшего сыновей. Ее старшая сестра Зоя была замужем за князем А.В. Оболенским, однако бросила его и примкнула за границей к революционному движению; ее новым мужем стал польский революционер В. Мрочковский. Видимо, по этой причине графский титул отца унаследовала Елена.

Моя бабка по отцовской линии была любезной старой дамой, маленькой и кругленькой, с доброжелательным лицом и взглядом, полным доброты. Она набивала бесчисленные карманы своих надетых одна на другую юбок самыми разнообразными предметами, которые называла «полезные подарки для друзей». Это была странная смесь туфель, зубных щеток, лекарств и различных предметов туалета, включая самые интимные. Она выкладывала этот хлам перед нашими гостями, внимательно ища на их лицах признак, позволяющий определить, какой предмет кому наилучшим образом подойдет. Так что мои родители всегда искали хитрые способы, чтобы заставить ее оставаться в своих апартаментах, когда в доме бывали посторонние.