Воспоминания
Шрифт:
Это лишь небольшая разница в формулировке, и за этим не может быть никакого особого смысла... но почему-то я почувствовала тревогу.
Когда эти слова неосознанно выскользнули с моих уст, и они даже не были вопросом, Онии-сама криво улыбнулся, будто говоря «ты меня подловила».
Казалось, что он улыбался, но одновременно с этим плакал.
Не было ничего, похожего на слезы, не говоря уже о том, что я никогда не видела, чтобы Онии-сама плакал, но каким-то образом я ощутила, что для него этот вопрос
— Извини!
Поэтому я извинилась. Я поклялась, что не принесу Онии-саме ещё больше печали, но всё же я опять... думая так, я низко поклонилась.
Его стройные руки проскользнули через мои длинные волосы, лаская мои щеки. Руки Онии-самы, тонкие, но намного большие за мои, сильные и твердые.
Его руки осторожно подняли мою голову, и я посмотрела вверх.
В них не было силы, однако я не могла сопротивляться. Быстрее, чем моя голова могла воспротивиться, моё тело выполнило волю Онии-самы.
— Нет... Думаю, тебе уже время узнать. Если возможно, я бы предпочел, чтобы ты никогда это не узнала, но... Как дочь нашей матери, и племянница нашей тёти, в любом случае, это была бы просто мимолётная мечта.
Слова Онии-самы предназначались мне, но казалось, что он говорит не со мной, но ругает себя.
— Онии-сама?
— Сейчас нет времени, и я не думаю, что ты должна это услышать от меня. Поэтому, Миюки, спроси нашу мать. Ответ на все твои вопросы.
— Окаа-сама?..
Мне, которой недоставало времени, чтобы собраться с мыслями, просто повторяющей его слова, Онии-сама ещё раз улыбнулся, в этот раз сильной улыбкой.
— Миюки, не волнуйся. Ты одна дорога мне. Поэтому, чтобы в продолжать защищать тебя в будущем, я совершенно точно вернусь невредимым.
В словах Онии-самы не было обмана.
Не было чувства утешения.
— Со мной всё будет в порядке.
Пряча улыбку и ужесточая выражение, его взгляд стал непоколебимым,
Будто это был истинный и неоспоримый факт.
— Не существует ничего, что в полном смысле может причинить мне боль.
Я поверила, что нет ничего во всем мире, что может навредить Онии-саме.
Онии-сама переместил руки с моих щек к моей голове, и погладил мои волосы.
Он провёл руками через мои сейчас чуть взъерошенные волосы, всё время улыбаясь, затем повернулся, чтобы продолжить идти за Лейтенантом Санадой.
На этот раз, по-настоящему, Онии-сама направился на поле боя.
Как и ожидалось, я не имела понятия, где находится этот Командно-диспетчерский Центр.
У меня не было выбора, кроме как вернуться в ту комнату с потерянной стеной.
Если подумать об этом, как та стена исчезла?
Онии-сама и Сакурай-сан сказали, что был возведен блокирующий магию барьер,
Хотя я уверена, что они не оставят меня позади, я не могла не тревожиться и рысью вернулась в комнату.
Ах...
— Прошу прощения, что заставила ждать, — прежде всего, я извинилась встретившей меня Окаа-сама.
Важно, чтобы она восстановила свои силы, поэтому её просто не могли нести на носилках, так что если подумать об этом, совершенно естественно, что её каким-то способом разбудят.
Из-за моего собственного эгоизма и того, что я её оставила, в результате чего заставив их ждать, я низко поклонилась не для того, чтобы избежать её гнева, но из настоящего сожаления.
— Нет необходимости извиняться, Миюки-сан. Ты пошла, чтобы остановить Тацую от самовольных действий, разве не так? — Окаа-сама с улыбкой ответила.
Уу... Она довольно сердита...
— И, куда пошел Тацуя? Я не вижу его поблизости.
— Это, эм... Онии-сама пошел помочь военным сражаться с врагом.
— Онии-сама? — Окаа-сама подняла брови.
Машинально я подумала «ох боже», но я и не думала себя исправлять.
Окаа-сама также не упрекала меня.
Вместо того чтобы винить, она просто глубоко вздохнула.
— Действует как обычно по собственному усмотрению... этот ребенок действительно дефектен.
Её слова не были осуждением, они были отречением.
Не увольнением, но отказом.
Мне даже не нужно было спрашивать, о ком она говорит.
Вместо возмущения, я почувствовала ужас.
Для матери, чтобы быть полностью безразличной к собственному сыну.
— Что ж, неважно. Похоже, в этот раз всё как-то работает, так что пусть делает, что хочет... Спасибо за ожидание. Пожалуйста, сопроводите нас.
Окаа-сама заговорила к солдату, ожидающему, чтобы нас отвести.
Нет, всё не «как-то» работает.
Единственная причина, по которой я жива, и единственная причина, по которой спасена Окаа-сама, — это Онии-сама.
Но на это «как-то», я не могла и слова сказать, чтобы оспорить.
Входя в Командно-диспетчерский Центр, мы прошли не менее чем через пять бронированных дверей.
На этаже, размером примерно в четыре классных комнаты, без окон и выходящих прямо наружу стен, в одном зале сидели около 30 операторов перед тремя рядами консолей, тогда как напротив большого настенного экрана был вход, ведущий к восьми одиночным комнатам.
Нас провели в одну из этих одиночных комнат, передняя стена которой была покрыта стеклом.