Воспоминания
Шрифт:
Миюки по большому счету понимала официальную точку зрения Майи.
Конечно, для Миюки, которая была девушкой, если стражем будет лишь парень, Тацуя, это вызовет неудобные ситуации.
Однако некоторое время назад Тацуя был проинформирован об истинных намерениях Майи; укрепить дополнительный уровень защиты против некоторого возможного хаоса и разрушения в будущем. Если ему будут говорить использовать девушку с тем самым лицом, как «Она» в качестве инструмента, это может закончиться лишь конфликтом.
В этот момент он никак не мог предсказать хаос и разрушения в
Глава 18
17 Августа 2092 / Окинава — Аэропорт Наха
Слушая объявления прибытия и взлета самолетов, я вспоминала события шестидневной давности.
Когда Сакурай-сан пошла, чтобы защитить Онии-саму, человек, управляющий для нас экраном, исчез; поэтому я могла увидеть, что случилось далее лишь через новости.
Внезапно, на водной линии вспыхнул свет, ярче солнца.
В середине этого света вражеский корабль исчез.
Преобразованная местность пляжа была поглощена разрушительными волнами.
Это был гимн победы.
Это был официальный отчет, впоследствии предоставленный нам и целому миру.
Но что не было предоставлено миру, так это правда, известная лишь нам, нам сказали, что свет, уничтоживший врага, был создан силой Онии-самы.
Преобразование массы в энергию, колоссальная энергия, которая сожгла всё в ничто — магия стратегического класса «Взрыв Материи», используемая волшебником стратегического класса. Это действительно истинная сила Онии-самы.
Того, кого приветствовали как героя, отбившего врага.
И также печальное событие, известное лишь нам.
Впоследствии Сакурай-сан не вернулась.
На совместной панихиде по жертвам, кремированные останки Сакурай-сан были в соответствии с её волей полностью развеяны в океан.
Тем, кто вернул Сакурай-сан к Матери Океану, был Онии-сама.
Он не показывал боль на лице.
Он нежно утешал меня, кто плакал.
Возможно, ему не было грустно. Или возможно он не мог грустить.
Нет, это не имеет значения.
Потому что я решила.
Наблюдая, как Сакурай-сан становится пеплом, я кое-что поняла.
Я, в то время, один раз умерла.
Я потеряла жизнь, которую мне дала Окаа-сама; я получила новую жизнь от Онии-самы.
Поэтому я принадлежу Онии-саме.
— Миюки, уже почти пора садиться.
— Да, Онии-сама.
Когда Онии-сама ко мне обратился, я поднялась с дивана в зале ожидания аэропорта.
Окаа-сама больше не морщилась, когда я к нему обращалась «Онии-сама». По правде, думаю, это всё ещё приносит ей боль. Однако меня больше не заботят еe чувства по этому поводу. Как обычно, Онии-сама обращается со всем нашим багажом и лишь он летит в коммерческом классе, но это больше меня не волнует.
Потому что, в конце концов, Онии-сама сказал, что предпочитает это.
Потому что желания Онии-самы абсолютны.
Я взяла Окаа-сама за руку, которая была не в лучшей физической форме, и пошла за Онии-самой.
Всё ещё есть слова, которые не были сказаны. Слова, которые нельзя говорить.
Тем не менее, я уже решила.
Онии-сама, неважно, куда ты направишься, неважно, как далеко; Я, Миюки,
Неприкасаемые — Кошмар 2062 года
Старшая дочь Семьи Йоцуба, Йоцуба Мия, смотрела на западное небо с окна своей собственной комнаты с угрюмым детским лицом. Ей было двенадцать лет. В этом Апреле она только стала ученицей средней школы, но тоска на её лице не подходила её возрасту.
Её разъедало беспокойство о младшей сестре-близнеце, местоположение которой было неизвестно, Йоцубе Майи. Три дня назад она была похищена неизвестными злоумышленниками в Тайбэе, который она посетила в рамках программы культурного обмена под эгидой Азиатской ветви Международной Магической Ассоциации. Это не было исчезновение по неизвестной причине, но скорее насильственное похищение, что было для всех очевидно. Так как Саэгуса Коуити, который посещал Тайбэй вместе с Майей, пострадал от рваных ран и сломанных костей правой руки и правой ноги и потерял правый глаз в битве во время похищения.
Состояние Коуити по-прежнему вызывает тревогу. В конце концов, он не только парень её младшей сестры, но также её жених. Вместо Коуити, который был тяжело ранен во время побега от похитителей, она, естественно, более беспокоилась о Майе, которую похитили. Если честно, её больше охватило чувство гнева и горечи к Коуити, нежели чувство беспокойства. Он нагло вернулся один из-за своей трусости, а её сестру забрали.
Она понимала, что это была не его вина. Такое требовать от простого четырнадцатилетнего мальчика — жестоко и, глядя на ситуацию, преступники придали больше значения Майе. Можно сказать, что Коуити был впутан в похищение Майи и навсегда был оставлен с одним глазом. Тем не менее, она не была в возрасте, где разум преодолевает эмоции. Так как пока личность похитителей не была установлена, она могла лишь сдерживать свой гнев.
Неожиданно она услышала в коридоре шум. Быстрее, чем можно было успеть постучать, Мия ринулась к двери.
— Прошу прощения.
Голос личной горничной Майи задрожал от такой жестокости, когда эти слова прошли через дверь — он был похож на вопль. Последние три дня по особняку были слышны паникующие и взволнованные голоса, но в этом тоне было что-то отличное от остальных — будто он был с надеждой.
— Пожалуйста, входите.
В ответ, Мия в мгновение ока открыла дверь. Тем не менее, она ничего не сделала столь вульгарного, будто бросилась в толпу служащих семьи Йоцуба в комнате. Прежде чем пересечь рамку двери, она энергично встряхнула своё тело. Тем не менее, она не смогла скрыть нетерпение на лице и в то же время её чувство нетерпения вернулось.
— Мая-сама была спасена!
Услышав эти слова, разум Мии потемнел. Она не помнила, что делала после этого. Когда она снова начала отдавать себе отчёт, она подходила к главе Семьи Йоцуба, своему отцу, Йоцубе Гэнзо.
— Ото-сама! Мне сказали, что Мая нашлась; это правда!? — в комнате для конференций, которую старейшины семьи использовали для встреч, Мия спросила своего отца под пристальными взглядами тёть, дядь и других старших родственников.
— Это правда. Я только что получил сообщение от Дзюзо.