Восстание архидемона
Шрифт:
Пропахший озерными травами и рыбой проулок, где стоял дом давних знакомых его родителей, был еще темнее главной улицы, но в доме Кейтлин и Бевина горел свет. Дайлен кое-как сполз с коня и, привязал его к чему-то в темноте. Сделав несколько неуверенных шагов на одеревеневших ногах, он поднялся на скрипнувшее крыльцо, и постучал. Подождав какое-то время, постучал опять.
В доме раздался шум, потом чьи-то легкие шаги, замершие у двери.
– Здравствуй... Кейтлин. Это я, Дайлен Амелл. Наши отцы служили в замке вместе. И ты просила за брата... Бевина. Помнишь
Несколько мгновений с той стороны двери все было тихо. Амелл услышал тихий вздох.
– Господин Дайлен. Ты пришел за платой? Прошу, уже поздно. Возвращайся утром.
– Я не за платой, - Амелл поднял лицо к небу, но увидел только навес крыльца и распорки с развешенным бельем прямо над ним.
– И завтра меня может уже не быть в Редклифе. Не бойся. Я хочу почтить память о давней дружбе наших отцов. Открой, Кейт. Клянусь посмертием родителей, я не причиню тебе вреда.
На этот раз молчание длилось так долго, что убежденность Дайлена в том, что ему придется прямо сейчас вновь садиться на лошадь и уезжать, делалась все крепче. Но в тот миг, когда он окончательно уверился, что его уже не пустят, раздался стук поднятой щеколды. Заскрипев, дверь отворилась. Из-за нее несмело выглядывала едва различимая в полутьме девушка.
– Проходи. Только тише. Бевину едва удалось уснуть.
Дайлен шагнул вовнутрь хижины. Несмотря на то, что когда-то она, без сомнений, была добротным домом, теперь время и отсутствие мужских хозяйских рук сделали свое дело. И, хотя скрипящие половицы с щелями между ними были чисто выметены, а ветхие стены - замазаны глиной, бедность этой семьи глядела отовсюду.
Входная комната освещалась двумя лампадками. Из обстановки имелись только широкий выскобленный стол и две скамьи перед ним. В углу был тщательно замазанный, но сильно истрескавшийся очаг, рядом с которым стояли котел и несколько горшков.
Остановившись посреди комнаты, Кейтлин, по-видимому, испытывала немалое смущение. Она приглашающим жестом указала позднему гостю на скамью, и тут же отдернула руку, словно совершив нечто предосудительное. Дайлен поблагодарил кивком и присел. Некоторое время они провели в молчании, избегая глядеть друг на друга.
– Ты сказал, что пришел не за платой, - наконец, через силу произнесла девушка, несмело посмотрев в сторону Амелла.
– Тогда чем моя скромная семья обязана визиту сиятельного господина?
Дайлен поднялся и присел обратно. В присутствии Кейтлин терялась вся его развязанная уверенность в себе.
– Я пришел...
– он помедлил, подбирая слова.
– Прости меня. Должно быть, это не в приличиях, молодой девушке принимать гостей в такой час. Но я не мог не навестить людей, которые помнят меня и... мою семью. После того, как мы с отцом покинули Редклиф, прошло много времени. Не думал я, что здесь есть хоть кто-то, кто бы меня узнал. В другое время я прийти не мог, - он отважился, наконец, взглянуть в лицо девушки.
– Есть только этот вечер. Завтра мне прикажут - и я пойду дальше. У меня есть обязательства, от которых не могу отказаться. Но... Кейтлин, наши родители знали и уважали друг друга. В память об этом я хотел бы... если я могу как-то помочь - скажи. Я знаю, вы остались без матери. Есть у вас
К его удивлению Кейтлин, столько не решавшаяся ступить лишний шаг, опустилась на ту же скамью, сложив руки и опуская голову. Некоторое время она сидела так рядом с растерянным гостем, потом подняла на него покрасневшие глаза, в которых стояли слезы.
– Прости мне мою слабость. Я... просто устала, господин. А ты так добр ко мне. У тебя хорошее лицо. Я... верю, что ты меня не обидишь. И... благодарю, но боюсь, что никакие деньги уже не смогут мне помочь.
Дайлену не понравился ее голос. Ему уже приходилось слышать подобное раньше у разных людей. В голосе девушки было глухое отчание.
– Кейтлин, если я хоть чем-то...
– Ничем, - ее голос прервался. Юная хозяйка хижины сжала губы, мотнув коротко подстриженными светлыми волосами .
– Мой брат, Бевин...
– Бевин?
– Дайлен искренне удивился.
– Но ведь я принес его прямо в дом.
– Да, это так, да благословит тебя Создатель. Сама бы я не нашла его. И даже если бы нашла, не смогла бы перетащить сюда. Помочь мне в этом было некому. У всех свое горе. Но теперь же благодаря тебе, мой брат сможет уйти к Создателю не из грязной ямы, а из дома наших родителей. Это... хотя бы... хорошо... Спасибо тебе, господин. Спасибо!
– Уйти к Создателю?
– едва ли не впервые в жизни Дайлен не понял сказанного ему с первого раза.
– Но отчего? Твой брат болен?
Кейтлин кивнула и, наконец, заплакала, пряча лицо в ладонях.
– Когда он упал в яму, то сломал ногу, - она всхлипнула, вытирая глаза передником.
– Кость сильно торчала. Я пыталась ее вправить, как меня учила мама, но... наверное, что-то сделала не так. Бевин все время жаловался на боль, не мог ни лежать, ни сидеть. Нога распухла. У него начался жар. О, благая Андрасте, - речь девушки делалась все невнятнее из-за судорожных рыданий.
– Ему так больно! Почему он так страдает? В чем он провинился? Он умирает, мой братик! Умирает!
Дайлен несмело протянул руку и сжал ее плечо.
– Послушай, Кейт. Слышишь? Послушай меня. Если ты позволишь попробовать, я мог бы попытаться сделать что-нибудь для твоего брата.
Девушка оторвала лицо от обмотанных передником ладоней. Ей показалось, что она ослышалась.
– Ты... хочешь помочь моему брату? Но как? Ты целитель? Моему брату нужен...
– Проводи меня к нему. Я плохой целитель, но обещаю сделать все, что смогу.
Не веря, но затаенно на что-то надеясь, Кейтлин поднялась, промокая передником глаза. И, хотя участие постороннего человека в судьбе ее семьи могло показаться необычным, от нежданно появившегося в ее доме товарища по детским играм веяло уверенностью и силой. Кейтлин хорошо помнила Дайлена, сына капитана стражи замка Редклиф, под началом которого служил ее отец, и отчего-то прониклась к нему доверием еще там, на площади перед храмом. К тому же, несчастье, случившееся с ее братом, не оставляло ей выбора. Кроме Дайлена помощи ждать было неоткуда.