Восстание бессмертных
Шрифт:
— Почему я здесь?
— Садитесь, Грег, — улыбнувшись, предложил Стоун. — Я могу называть вас Грег?
— Я предпочитаю стоять.
— Как пожелаете. — Стоун изящно опустился в бархатное кресло, потянулся к графину и налил в хрустальный бокал искрящуюся красную жидкость. — Желаете выпить? О, прошу меня простить, вы еще питаетесь выданным вам Федерацией суррогатом. — Он сделал глоток крови, откинулся на спинку кресла и наградил Грега суровым взглядом. — Вы ведь не имеете ни малейшего представления об организации, в
— Вы с ней знакомы?
— Я знаю про Алекс Бишоп все, — ответил Стоун. — У нее поразительная репутация. Очень жаль, потому что она будет уничтожена. Их всех ждет конец, и очень скоро.
— За что вы так ненавидите Федерацию?
— Федерация, — повторил Стоун и покачал головой. — Даже после стольких лет меня не перестает поражать, что эта гнусная банда деспотов имеет наглость называть себя федерацией, как будто они действительно заботятся об интересах всех вампиров в мире и как будто она создана при всеобщем согласии. Правда же состоит в том, что ваша драгоценная Федерация является не более чем грубой диктатурой, силой захватившей власть. Ее представители никогда не пытались завоевать сердца и умы вампиров. Они не получили нашего благословения и будут стерты с лица земли.
— Вами?
Стоун ухмыльнулся.
— Я стал вампиром очень давно, Грег, и помню, как мы жили раньше. Я помню времена, когда люди нас боялись, времена, когда мы действительно правили миром. Посмотрите на вампиров сейчас. Они превратились в преследуемое меньшинство и прячутся в темных углах, точно крысы в норах. Это плата за четыре тысячи лет апатии и беспечности. Мы потеряли свое превосходство, и люди незаметно вышли из-под контроля. Их стало слишком много, они слишком могущественны и слишком хорошо организованы. Пришла пора перемен.
— Федерация и есть перемены к лучшему, — сказал Грег.
— Федерация есть трусливое предательство всего, чем мы прежде были, — возмущенно заявил Стоун. — Она навязывает нам откровенную ложь, называя ее порядком, сознательно лишает вампиров их наследия. Они извращают традиции. Они раковая опухоль, а не лекарство. — Он улыбнулся, и его ярость ушла так же быстро, как возникла. — Знаете, вы еще можете принять правильное решение. Ваши друзья не успели полностью промыть вам мозги.
— Я вас понял. Вы меня вербуете. И наверное, мне следует чувствовать себя польщенным.
— Вам, вне всякого сомнения, следует хорошенько подумать. С моей стороны исключительно великодушно закрыть глаза на то, что вы и ваши соратники убили сегодня двоих моих собратьев. Кроме того, я далеко не перед всеми открываю двери моего дома.
— Вам нужны свои люди внутри РУВ.
— У меня уже есть там свои люди, а также целая армия оперативников по всему миру, которые работают на нас. Но новые сторонники никогда не бывают лишними.
—
— Тысяча лет — большой срок, — заметил Стоун. — Уж я-то знаю. — Он пожал плечами. — Отлично. Пусть будет по-вашему. Но вы передадите от меня послание.
— Мне кажется, вы стареете, Стоун. И вам отказывает слух. Разве я не сказал минуту назад, что вы можете засунуть ваше предложение себе в задницу?
— Я вас прекрасно слышал, — возразил Стоун. — В таком случае adieu, агент Шрайвер.
— Чего?
— Adieu. Это французский. Означает: «встретимся в аду».
— Я не сомневаюсь, что увижу там вас.
Стоун рассмеялся.
— Долго же вам придется ждать.
И, прежде чем Грег успел еще что-то сказать, он почувствовал у себя за спиной чье-то присутствие, начал оборачиваться и успел увидеть вампира-великана. Словно из ниоткуда возник гигантский кулак, и все вокруг окутал мрак.
Глава 32
Бар «Последний укус»,
1.41
Когда Алекс подошла к стойке бара, вечеринка была в полном разгаре, громко ревела музыка.
— Руди здесь? — спросила она, пытаясь перекричать шум.
— У Руди гости. — Бармен недвусмысленно приподнял брови и показал большим пальцем на потолок, имея в виду роскошные личные апартаменты Руди, располагавшиеся на последнем этаже. — Они наверху.
— Женщина?
Бармен кивнул и хитро улыбнулся.
— У нас тут горячие девчонки, но эта… хо-хо. И, если я не ошибаюсь насчет Руди, могу поклясться, что сейчас на полу его спальни валяется красный кожаный комбинезон. Так что я бы не стал его некоторое время беспокоить.
— Как давно они туда ушли?
— Около часа назад. Эй, я же сказал…
Алекс прошла в дверь с надписью «Только для персонала» прежде, чем бармен успел ее остановить, и взбежала вверх по лестнице. От третьего этажа к роскошному жилищу Руди вела винтовая лестница.
Алекс остановилась на площадке, которая буквально кричала о богатстве и отсутствии вкуса — белый шелк на стенах и громадная сверкающая люстра. Рядом с двойной дверью висела картина в золоченой раме, написанная маслом и изображавшая Руди в костюме Наполеона Бонапарта — подбородок гордо вздернут, рука заложена за борт пиджака, а за спиной бушует эпическое сражение, кавалерия идет в атаку, стреляют пушки. Однако Алекс пришла сюда вовсе не затем, чтобы оценить художественный вкус Руди. Она пнула ногой дверь и ворвалась в прихожую с выложенным мраморной плиткой полом. Из спрятанных где-то динамиков лилась песня Тома Джонса.