Восстание эльфов
Шрифт:
– Сволочи! Гады!.. – зарычал Инуэй, подпрыгивая вперёд на одном колене.
Я вытащил клинок из ножен и подошёл к нему ближе, приставил лезвие к его шее.
– Не надо, Дариан! Оставь мне жизнь!.. Я ведь всегда верил, что ты избранный, просто… Просто я ошибся! – вымолвил дрожащий Инуэй.
– Ты предал меня уже несколько раз. И для чего? Я ведь только и хотел, чтобы эльфы обрели свободу и нашли свой путь. Чем я тебе помешал?..
Инуэй приковал взгляд на мне. В его глазах читается страх, зрачки расширились и задрожали. Он осознаёт, что от его ответа зависит его жизнь.
– От предателей надо избавляться быстро, как от болезни. – холодно сказала Флори. Сначала она кинула уничтожающий взгляд на Инуэя, а потом перевела его на меня.
«Как от болезни… Это ведь слова Инуэя. Совпадение?..»
– Давай послушаем, что он скажет. Может, что-то интересное будет. – сказал Грей, подходя ближе. Рядом с ним та самая эльфийка, что приносила подношение в гнездо.
– Я… Я просто завидовал тебе, Дариан. У тебя так всё просто получается. Вот ты пришёл и уже через пару дней тебя принимают в клан. А потом почему-то Флори начинает с тобой возиться, как с дитём малым!.. – голос его сорвался. Инуэй осуждающе взглянул на Флори. Он обратился к ней. – Я выполнял все твои приказы. Я любил тебя, а тебе никогда до этого не было дела! Да, я обычный эльф! Обычный бандит, коих сотни в Эльфиме! Но разве моя любовь ничего не стоит?! – он снова перевёл взгляд на меня. – Думаешь, я хоть раз в жизни видел заботу? Нет, я всегда был один! И я всего добивался своими силами, трудился, убивал, лишь бы выжить и добиться своего! А ты что?! Ты даже не эльф, а пришёл в Эльфим, как царь и начал наводить свои порядки! Почему одним сила даётся просто так, сила Бога, способная менять мир? Таким, как ты даются крылья, с помощью которых вы витаете в облаках, видите мир, как на ладони, а другим суждено всю жизнь ползать внизу, в грязи и никогда не знать простора неба! Никогда не видеть перспектив, и видеть лишь жизнь, полную рабского труда и несбыточных надежд! Скажи мне, избранный!
Повисло молчание. Освобождённые рабы, члены Кроны, пальцы рук которых красны от запёкшейся крови, къеторы, которые ползают поодаль и щиплют траву, все в один миг уставились на Инуэя. Момент, полный скорби, и, однако же, внутри каждого он проходит по-своему. Должен ли я испытывать сожаление к Инуэю? Ведь он пытался убить меня несколько раз, притворялся, что всем сердцем любит меня. Он встал на сторону людей, чтобы обрести силу. Должен ли я простить его?
Инуэй смотрит на меня. Он не опускает голову, не задумывается, не скрывает глаз. Он облегчил свою душу, выдал всё, что было.
– Я сохраню твою жизнь… Но я не прощаю тебя. Прощение ты заслужишь перед самой Лотраэль в битве за Гиэнтен.
«Сколько раз я был в его положении в моём настоящем мире?.. Сколько раз я грезил о великом, о богатствах о славе, и порой с завистью бросал взгляд на уходящие вдаль дорогие машины? В таких машинах сидят беззаботные мажорики, а под рукой у них всегда стадо надутых куриц. Мне это не нужно. Но разве деньги не дают выбор и настоящую свободу? Всю мою жизнь мне приходится выживать, вырывать для себя кусок хлеба, слоняясь по холодным улицам. А кто-то получает всё, просто удачно родившись. Можно ли сказать, что я удачно родился здесь и вдруг стал унтэреем?»
Флори сложила руки на груди, развернулась и в задумчивости ушла.
– Спасибо… – тихо ответил Инуэй.
Каса подошла к нам ближе:
– Все вопросы решены. Я назначаю Крону на этот вечер! Открытую Крону перед всем моим народом! – крикнула Каса и подняла левую руку вверх. Члены Кроны подняли окровавленные кинжалы к небу.
Каса куда-то ушла в окружении членов Кроны. Мы с Греем остались в её гнезде. Вскоре пришла и Флори. Она поникла. Взгляд её постоянно направлен куда-то вниз.
– Вот так дела! Одна перемена за другой. Везде, где ты появляешься, всё переворачивается. – сказал мне Грей. Эльфийка рядом с ним покачала головой. Они сидят рядом. Эльфийка прижалась плечом к Грею.
«Вот уж да… Кому перевороты, а кому новая любовь».
– Хорошо, что Каса приняла твою сторону. – продолжил Грей. – Должно быть, она расчётлива.
– Я даже не понял, как это получилось. Каса показала мне, что Летор и Инуэй готовят на меня покушение, но я и не подозревал, что она возьмёт всё в свои руки… Вот так вот просто убить своего отца? Должно быть, я слишком красив и обаятелен…
«Зачем я сказал такую глупость при Флори?!»
– Ты поступил правильно, Дариан. – произнесла Флори, поднимаясь на ноги.
– О чём это ты? – удивлённо спросил Грей.
Флори вышла из гнезда и пошла по верёвочному мостику. Я пошёл за ней.
– Что случилось? Что с тобой такое последнее время?..
Она обернулась ко мне и на её лице я увидел слёзы. Впервые за долгое время она показала свои искренние чувства, проявила слабость, как перед восстанием в Эльфиме.
Мостик вяло покачивается. Ветер раздувает волосы Флори. Они закрывают её лицо, подхватывают утекающие слёзы. Где-то в далеке гогочет птица.
– Ты всё сделал правильно, Дариан. Там, в пещере…
– В пещере?.. Ты про что?
Флори посмотрела на меня, как на полного идиота.
«Она всё знает. Но откуда?»
– А ты помнишь плед, который согрел тебя ночью в Эльфиме? Помнишь, как случайно я тебя встретила, когда ты убегал с рыночной площади от стражников? Я всегда была рядом, Дариан. Всегда.
«Даже тот плед…»
Флори развернулась и обняла себя за локти:
– Ты даже не замечаешь, сколько боли причиняешь тем, кто тебя любит. Но ты не можешь иначе, я понимаю. Не будь той ночи в пещере, ты бы, вероятно, уже был мёртв. Как и все мы.
Молчание.
– Никакой отверженный не мог меня ранить так, как ранил ты. Я безоружна. Мне нечем крыть.
– Прости, Флори… – я попятился к ней и обнял её за плечи.
Она повернулась ко мне. Взгляд её зелёных глаз проник мне в душу.
– Не переживай. Это мой выбор. Когда-то давно мои родители попытались сделать выбор за меня. Я их сильно любила, пускай им и пришлось пойти на такой отчаянный шаг. И тогда, не смотри ни на что, я сделала то, что должна была.
«О чём это она?..» - подумал я и тут же перед глазами у меня появилась Синтизара. Она стоит в убежище и говорит: «С самого детства она проявляет недюжинную жестокость. Это ведь она сама убила своих родителей. Ты знаешь об этом, чужеземец? Или она рассказала тебе, что её родителей убили бандиты?»
Видение рассеялось, как только Флори начала говорить:
– Я прощу тебя, Дариан… Со временем. – сказала Флори, не отрывая от меня глаз.
«Как убийственны её слова». – подумал я и тут же понял, что ни о каком прощении не может быть и речи. Так, как было раньше, уже не будет.
Я обнял Флори. Она повернулась ко мне, и мы осыпали друг друга поцелуями. Безжизненными, быстрыми поцелуями примирения.
Этим же вечером один из освобождённых рабов забрался к нам в гнездо и прокричал: