Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Восстание мизантропов
Шрифт:

Низкое оконце приотворялось справа в низочке. Оттуда густо заглядывала ночь, ее лоб, украшенный индиго, ее брови, подернутые зарницами, — ее духи сочетали в себе набор трав, укрепляющий нежные слезы мужества. Серый, что тонул в пиве у оконца, ложился продранным локтем на наличник. Он прислушивался к тону того ночного фырканья, а пиво пощипывало в своем знаменитом «фужере» (кружка, просто кружка, — толстенное дно), играло пузыриками пены и звало иссохшие губы к своей питательной горечи.

Бедняга, вошедший в учреждение, раскланивался с оным препочтительно. Его встречали возгласы, кои он принимал как должное поклонение — таланту. Немедленно проследовали его опорки к бару, затем в нишу, где инсталирован был колченогий столик, сосланный

туда за некрепость в членах и наклонность охать при каждом ударе грузного и мокрого опивевшего кулака, — кулак сим огорчался и начинал скучать, что не входило в расчеты коммерсанта и величавого владыки учреждения. Владыка учреждения, человек толстый, серьезный и подозрительно благообразный, смахивал на крыжака. Но он невозмутимо поглядывал в нишу. Там опорочник, суетливо краснея веками и разросшимися, как крапива, усами подавая по тараканьему, устанавливал фужеры, то доливая их водой, то отпивая из каждого. Тоненькие палочки, чуть касаясь фужеров, роняли тонкий звон: — динь-день-день… динь-динь… донь-доонь… и проч. Завершив подготовительное, талант глянул в толпу и сказал гнусавенько: «денечек», — тогда он наклонился над фужерами, лицо приняло тяжелый оттенок холода, руки пристали друг к другу локтями, палочки бросились к фужерам и оттуда понесся тоненький напев «денечка». Динь-динь, ди-ринь, ди-ринь, динь-динь-динь-ди-ринь…. и далее. Холодное индиго текло в окно. Дверь еще приостановилась и тихо шмыгая скользнул, неловко хмурясь другой. Вслед ему зашептался дальний столик: «Темрюков…. а чорт его душу знает…. собаку Васькину убил…. Три рубли отдал… чорт его…. ну да тоже ведь известно…. зря народ болтает…. чего зря, общеизвестно…. уж факт говорит…. факт — факт! Холостой да дурак: все и дело то….» На сем обрывались эти излияния, подлинный смысл коих оставался весьма темен. Плодившие таковые размышления быстро погружались в мрачное рассмотрение действительности, подозреваемой в тайном намерении подковать всякого с оной соприкасавшегося.

Хмурый новичек проходил меж столиками. Столики испытывали переход из одного состояния материи в другое — из твердого переходили в коллоидальное. Хмурый чувствовал себя пронзенным взглядами, на перекрестке коих попахивало свалкой. Однако, один из столиков, прохрипев «умми-рраю», принял его к своему борту. Человек на месте. Каждый человек, согласно общему плану мироздания, должен иметь какое-нибудь место (идеологическая база самоубийства).

Денечек нежно и тонко разносился по воздуху, напоенному густым паром пива. Он пел, заглядывая вам изредка за спину — тогда по ней пробегал хитрый холодок — он вспоминался слезами, орошавшими давнее время землю. Ритмическое покачивание звуков обертывалось словами, за словами тенью вставал мотив. Снова слышались жалобные слова. Так денечек терзал сборище подозрительных и плохо отстиранных личностей. Это терзание наносило раны, оно вскрывало язвы. Язвы заливались пивом, — так завершался круг алкоголизирования населения. Крыжачистый владыка усматривал здесь величайшую гармонию, которую когда-либо замечал глаз человеческий.

Хмурый проклинал на трех языках денечек. Это было не в его стиле.

V

Он зашипел трубкой: — Я сказал «тру-ту-ту» и «брилли-брилли»,

— и так как я, опешив, молчал, — добавил: — моцион языка.

(А. Грин)

Почтенное учреждение завершило свою дневную задачу. Уже величавый смотритель грузно наклонился над стойкой; отчетливо и резко защелкали счеты под кургузыми и громадными пальцами. Деморализованное население разошлось. Пять душ проедалось в кабачке. Хмурый был там.

Неожиданно встал он, оглядев налитых пивом неподвижников, расслабленные губы и ползавшие по столу за крошками руки, — вошел он в нишу, уселся к колченогейшему.

— Поете, — сказав он, горько переваривая пиво, — поете.

И что поете. Денечек поете. Разве сейчас надо денечек петь? Дураки.

— Безобразь полегче, — посоветовал остановившийся и до крайности заинтересованный услужающий Личарда.

— Какой денечек… — хриплый смех забегал вкруг ниши. — Эх, вы. Вы люди? Так: — денечки вы — не люди…

— Жила, — ответствовали из угла, — молчал бы. Зачем собаку стрелил?

На вопрос не отвечая, он продолжал:

— Я вот могу спеть… — и с усмешечкой, обличавшей его крайнюю скромность: — желаете послушать?

— Споет, — резюмировал угол. — Пожди, вот ему так споют ребята, месяц у Лексей Николаича в больнице отваляешься.

Сие было контрасигновано:

— Обязательно: да.

— Неужели нет?

— Очень просто.

— Лахудристый малый: — поучат.

— В лучшем виде. В самом лучшем виде.

— Тогда и петь будешь!

Он пробовал поспорить:

— А вы меня знаете?

— А кому он, ребята, нужен.

— Трофим возьмет: у него девка молодая.

— Хрен у меня есть молодой. Девку побережем.

— Вот так хрен, мать твою не замать! А тебе и крыть нечем — видал.

— Да что с этаким дерьмом связываться.

— Руки марать.

— Поганым горшком накрыть…

— ….сверху плюнуть…

— ….сбоку екнуть….

— ….сверху ахнуть….

— ….тарарахнуть….

— ….чтоб не возился…. не крутился….

— Не орите. Слово дайте…

— ….наддайте….

— ….городской….

— ….инструментальный….

— ….нахлебнички, мать вашу….

— ….курицыны дети….

— ….свернешься….

— ….да в зубы ему смотреть….

— ….наделали вас на нашу голову….

— ….старики то были дураки: с женами спали….

— ….у нас не по эндакому….

— ….мы ребята — пройды….

— Мы — тройные! Кованные! Мы — свихниголовые!

— ….ножики пудовые….

И ежась от скуки, длинной и нестерпимой, выслушивал хмурый наш персонаж эти перекликавшиеся проклятия — одно другого глупее и придурковатее. Выслушал без гнева, ибо общий тембр ражей ругани указывал, что далее упоминания сродников, обеспеченных такими-то (имя-рек) способами, — дело на сегодняшний вечер не двинется. Ежась, поеживаясь, выслушивал он:

— А ну, химик, еще чего?

— Заленился, подкованный, двустнастный, четырехпроцентный!

Общее едкое фырканье покрыло последний эпитет:

— Его, ребята, на заводе Максимыч трубкой мерил. И-ги-ги!

Угол разгружался, а четырехпроцентный с грустью следил удалявшуюся аудиторию. В отворенную дверь свежо мотнулся сквозняк, приналег на окно, рамы визгнули, вскрылись, трава качнулась из-за подоконника, и оттуда потянул запинающийся речитатив:

— И зачем же я вас ми-иленъкий узнала?

Тут певец споткнулся. Однако с трудом переваливая через согласные, сунулся далее:

— Ззачем полюби-и-ила я вас, Биз вас ба я гористи ни зна-а-ала, Теперь жи я страдаю кажняй ччас…

Ясно отчеканивались колеи и кочки, проецируясь на звуковом фоне нежного напева. Замечалось, что дорога была выбрана помимо певца. Черти его несли. И только они и знали, куда они его несли.

Тут четырехпроцентный с решимостью примерного супруга, после четырех часов ночи, вдруг подпрыгнул и на тот же мотив завел:

Когда я увижу город старый, Когда ж услышу за собой: Хлысту подобные удары Винтовки в улице пустой…

В дверях зашептались, четырехпроцентный кинул деньги на стол, вылез в окно и схватился за лоб. «Идиот, негодяй, предатель, — подчивал он себя самого, — нет, что же это такое, — а?»

Поделиться:
Популярные книги

Камень. Книга вторая

Минин Станислав
2. Камень
Фантастика:
фэнтези
8.52
рейтинг книги
Камень. Книга вторая

Ненаглядная жена его светлости

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.23
рейтинг книги
Ненаглядная жена его светлости

Путь Шедара

Кораблев Родион
4. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.83
рейтинг книги
Путь Шедара

Запасная дочь

Зика Натаэль
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Запасная дочь

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Месть бывшему. Замуж за босса

Россиус Анна
3. Власть. Страсть. Любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть бывшему. Замуж за босса

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Беглец

Кораблев Родион
15. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Беглец

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Законы Рода. Том 5

Flow Ascold
5. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 5

Авиатор: назад в СССР 12

Дорин Михаил
12. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 12

Системный Нуб 2

Тактарин Ринат
2. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб 2

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели