Восстание Персеполиса

Кори Джеймс

– Принято, - сказала она, - ее голос приобрел ровный, лишенный эмоций тон старого морского пехотинца. – Я пошла.

Приблизившись, она обнаружила Холдена и Амоса плавающих прямо в дверях временной тюрьмы. Они изучали настенный экран, который кто-то выдернул из стены. Заключенного там не было.

– Как давно он ушел?
– спросила Бобби, ухватившись одной рукой за дверную раму.

– Роси начал выдавать ошибки от этой двери почти час назад, - сказал Амос поморщившись.
– Это на мне, Кап. Должен был обратить внимание, но я ...

– Забудь об этом, сказал Холден.
– Давайте просто попробуем избежать еще большего урона.

– Он в инженерном отсеке, если он смог остановить двигатель и развернуть корабль, - сказала Бобби.

– Он там, - сказал Холден.
– Наоми работает над тем, чтобы удержать его от наведения слишком большого беспорядка, но она работает дистанционно, а этот парень продемонстрировал удивительные технические навыки.

– Варианты?
– спросила Бобби. Текущая обстановка не была оптимальной. Если заключенный закрылся в инженерном отсеке, и ему также удалось запечатать машинный зал над ним, тогда, чтобы добраться до него, им нужно было бы разрезать или прорвать две двери. Даже если Наоми взломала системы управления, физическая близость к реактору давала Хьюстону возможности, которых у нее просто не было. И Бобби это не нравилось.

Холден на мгновение что-то пробарабанил пальцами по ноге, это движение придало ему почти незаметное вращение, когда он плавал в невесомости.

– Если он почувствует, что у него нет выхода, он может взорвать реактор от злости, - сказал Холден, выражая собственные мысли Бобби.
– Поэтому стандартным нарушением должен стать последний выбор. Амос, ты в ответе за это. Попроси Кларису помочь тебе установить датчик на двери в машинный зал, чтобы вы могли так его отрезать, чтобы Хьюстон не узнал. Затем поставьте заряд на дверь в инженерный отсек и дождитесь моего сигнала.

– Понял, сказал Амос и отошел по коридору. У него уже был свой терминал, и он говорил: - Персик? Встречай меня у люка машинного зала ...

– Если я не взломаю, тогда ...
– начала Бобби, но Холден оборвал ее, покачав головой.

– Я хочу, чтобы ты использовала кормовой технический люк. Ты можешь зайти сзади. Не подвергай нас очень рискованному урону.

– Ладно, - медленно произнесла Бобби.
– Но этот доступ непригоден при работающем двигателе.

– Наоми обеспечит, чтобы он оставался выключенным.

– А если она этого не сделает.

— Тогда будь готова, - кивнув, сказал Холден. — Сейчас время играет против нас и мы не знаем, сколько у нас его осталось, пока Хьюстон не решит, что например смерть в огненном шаре более романтична, чем тюрьма.

– Бетси не впишется в этот трудный обход.

– Да, не впишется, - согласился Холден.
– Уверен, вы все равно можете пнуть в задницу этого парня.

– Не сомневайся.

— Тогда готовься, Морпех. Ты выходишь наружу.

Бобби не очень разбиралась в корабельной механике, но она знала, как затянуть гайку или сделать продольный шов сварочной горелкой. За последние пару десятилетий, когда Росинант был домом, она провела немало времени за пределами корабля. Иногда с Амосом, по одному ему известным причинам называвшим ее Бабс, и который часто предполагал, что она знает, что делает, даже когда это было не так. Иногда с Клариссой, которая называла ее Робертой, и объясняла каждую процедуру с такими мельчайшими подробностями, какие разъясняют совсем новичкам.

И, даже если она всего этого не знала, они стали ее семьей. У нее все еще были братья, племянницы и племянники на Марсе, связанные с ней кровью, но она редко говорила с ними. Да и то это было всегда через записанные сообщения, отправленные через космос на конце лазера. Вместо этого у нее был Амос, грубый старший брат, который мог позволить ей напортачить на ремонтной работе и просто посмеяться над ней, а потом все исправить и больше не упоминать об этом. И у нее была Кларисса, маленькая сестренка, раздражающая всезнайка, которая спряталась в нормативы, формальности и списки процедур, как в раковину, защищающую свою хрупкую сердцевину.

А потом Холден и Наоми, которые не могли не стать родителями корабля. Алекс, лучший друг, которого она когда-либо имела, и тот, как она недавно поняла, с которым у нее были все шансы состариться вместе, несмотря на то, что она никогда не видела его обнаженным. Это была странная группа людей, в которую можно было влюбиться, принять как свою собственную родню и племя, но это так и было, и она никогда не покидала их.

И теперь Пейн Хьюстон угрожал им.

– Ты облажался, мужик, - сказала она себе, когда она остановилась над решеткой аварийного доступа к реактору.
– Ты просто совсем облажался.

– Повтори? – в ее ухе послышался тихий голос Алекса. Бобби поняла, что она оставила канал открытым, а звук низким, когда она спустилась из шлюза, отделяющего заднюю часть корабля.

– Ничего, - сказала она, увеличивая громкость.
– Я на позиции.

— Переключаю вас обратно в мастер-канал, — ответил Алекс, и тут внезапно в ее ухе задышало полдюжины голосов.

– Доложите, - сказал Холден.

– Мы нормально прошли через дверь машинного зала, и Персик говорит, что никаких предупреждений не было. Взрывчатка готова. Голос Амоса, спокойный и слегка удивленный. Так он мог бы сообщать о футбольных матчах.

– У меня Роси находится в диагностическом режиме, поэтому она просит меня подтверждать любые приказы, поступающие с инженерной палубы, - сказал голос Наоми.
– Но это не может продолжаться долго. Довольно скоро он может просто начать все крушить старым способом.

– Драпер здесь. Я за дверью аварийного доступа.

— Когда эта дверь откроется?

Бобби мысленно пробежалась по схеме в своей голове. Это была старая привычка, вбитая в нее годами обучения в самом сложном военном снаряжении, которое когда-либо создавало человечество. Запланируйте все, прежде чем вы войдете, потому что, как только начинают летать пули, время для размышлений закончится. Все, что вы можете сделать, это двигаться и реагировать.

– Пятнадцать секунд, чтобы закрыть люк. Несколько секунд, чтобы проскочить реакторный зал; это предел. Но добрых тридцать секунд, чтобы уравнять давление, так что это наше узкое место. Как только атмосферное давление в подвале выровняется, я могу пройти через этот внутренний люк менее чем за пять секунд.

– Наоми? Можешь ли ты не пускать нашего гостя к управлению в течение следующей минуты, чтобы мы не испекли нашего единственного хорошего марсианина?

– Эй, Кап, это подло, - сказал Алекс со смехом. Бобби обнаружила, что то, что они могут шутить в такое время, одновременно и успокаивает и ужасает.